Осталось узнать: какими силами и на какие средства?
Вчера Дмитрий Медведев представил в Кремле программу действий правительства на ближайшую пятилетку. Знакомство с основными тезисами программы порождает желание перенестись в это будущее как можно быстрее.
Перспективы и впрямь радуют: рост ВВП достигнет 5% в год, экономика станет конкурентоспособной и эффективной. Населению обещана жизнь, соответствующая статусу России как одной из ведущих мировых держав. Заметно вырастут зарплаты и пенсии, качественное жилье станет реально доступным для подавляющего большинства, исчезнут очереди в детские сады, россияне станут пить меньше на 20%, курить — на 25%, а средняя продолжительность жизни поднимется до 74 лет. И так далее.
Особо впечатляет конкретика обещаний, масса цифр, легко доступных проверке (через пять лет). Например, в рейтинге Всемирного банка «Условия для ведения бизнеса» Россия войдет в двадцатку (сегодня у нас
Но понятно пообещать, чего достигнем, — всего лишь полдела. Хотелось бы также узнать, каким именно образом, какими силами, на какие средства и так далее все это будет выполнено. А здесь ясности гораздо меньше.
Например, в программе совершенно справедливо сказано, что Россия исчерпала потенциал развития по экспортно-сырьевой модели — в дальнейшем она не даст роста ВВП более
Выход известен — переходить к новой модели экономического роста. Но какой? Внятного ответа нет, есть лишь картина маслом, широкими мазками.
Однако пять лет назад, выступая в Красноярске на экономическом форуме, нынешний премьер, а тогда президент уже формулировал четыре основных направления развития, на которых следует сконцентрироваться, четыре «и»: институты, инфраструктура, инновации, инвестиции. Ни одно направление до сих пор не реализовано. Почему? Не постигнет ли та же участь обещания провести полную модернизацию страны: технологической базы, инфраструктуры, социальных и государственных институтов и так далее?
В программе на сей счет можно найти самые разные посылы. С одной стороны, обещаны вполне полезные вещи — например, реализовать Национальную предпринимательскую инициативу, направленную на кардинальное улучшение делового климата. С другой — ставится задача построить в Москве «городок для богатых иностранцев» — международный финансовый центр, который, по мнению экспертов «Труда», обойдется в совершенно сумасшедшие деньги (даже без учета откатов и распила), но конкретной пользы не даст и на двугривенный. В то же время стране требуется инфраструктурное строительство, но именно на него не хватает средств, нужны иностранные инвестиции, а на практике идет сумасшедший отток капиталов. Почему?
Вспомним, что буквально несколько дней назад в швейцарском Давосе при обсуждении проблем российской экономики эксперты поставили диагноз нашей системе госуправления: России позарез требуется коренное улучшение институтов — и наша делегация скрепя сердце соглашалась с вердиктом. Научный руководитель НИУ «Высшая школа экономики» Евгений Ясин признал: «Экономическая тематика не самая главная, важнее для власти подтвердить курс о верховенстве закона и демократии».
Но за словами экспертов должны следовать дела людей, облеченных властью. Представляя в Кремле программу правительства на ближайшую пятилетку, Дмитрий Медведев среди основных рисков развития самокритично назвал «невысокое качество государственного управления», а среди главных вызовов — «устойчивый общественный запрос на принципиально новый современный уровень работы социальных институтов, новое качество жизни». И потому не стоит рассчитывать на то, что ответ за выполненные или невыполненные нынешние обещания придется держать лишь в 2018 году. Срок может наступить значительно раньше.
Андрей Бунич, президент Союза предпринимателей и арендаторов России
— Президент отметил, что нам нужна новая концепция экономического роста. Новая доктрина, в которой будут учтены реалии сегодняшнего дня, должна быть четко сформулирована, как бизнес-план. Из всего, что говорилось на эту тему, пока не видно четкой концепции.
Второе: программа структурной перестройки экономики, развитие новых отраслей. Надо четко понимать, какие отрасли будут развиваться. Я считаю, что развитие продовольственного комплекса как раз тот резерв, который можно использовать. Тогда не придется тратить нефтедоллары на закупку продовольствия. Это первое, что предстоит сделать, дальше можно будет перейти и к экспорту сельхозпродукции. Но это невозможно без денежно-кредитной политики, которая поддерживает отечественного производителя.
Третье: провести работу по анализу конкурентоспособности отдельных отраслей и секторов промышленности и сельского хозяйства. Нужно, чтобы мы понимали какова рентабельность сейчас на фоне мировой экономики. По сути, у нас таких оценок нет, потому что сейчас издержки во многих секторах настолько велики, что из 120 секторов экономики в 110 у нас невыгодно работать и инвестировать.
И, наконец, последнее: с учетом того, что конкурентоспособность подорвана, должен быть взят курс на признание того, что при действующих внутренних ценах на энергоносители и на электроэнергию, транспортных тарифах мы не конкурентоспособны. У нас должна быть продумана система мер, аналогичная, на мой взгляд, политике по снижению цен на базовые энергоносителей и внутренних издержек, которая проводится в Китае, а сейчас также и в США. Правительство должно не повышать все цены и тарифы, потому что это выгодно им самим, а все-таки подумать, как можно снизить себестоимость внутри страны.