- После этого хозяева стали часто обращаться за вакцинацией, - говорит директор госпиталя Владимир Романов. - Недавно мы прививали от гриппа целое стадо страусов в Подмосковье, попугаев за этим чуть не каждый день приносят. Хотя больные "птичьим гриппом" нам пока не попадались. Пациенты страдают от других не менее серьезных заболеваний.
Сальмонеллез, болезни внутренних органов и даже случаи птичьего бешенства: у пернатых болячек и так хватает. Причем, как и у людей, большинство из них от нервов.
- Птицы очень подвержены стрессу, на фоне депрессии у них снижается иммунитет, и они могут заболеть чем угодно, - говорит доктор Романов. - Часто такие болезни сопровождаются истощением. Эти случаи самые трудные, даже раковые больные менее серьезны.
Истощенным и депрессивным дорога в реанимацию. В специальных инкубаторах поддерживают индивидуальную температуру, особо тяжелых пациентов искусственно кормят через зонд.
- Без этого большинство бы просто погибло, - говорит подмосковный Айболит. - Например, вот этот какаду. Он жил в офисе пароходства: пять дней в неделю видел людей, а на выходные оставался один. Крупные попугаи очень переживают такие перерывы в общении с человеком. Он стал худеть и себя ощипывать - на нервной почве.
Сутки в реанимации обходятся хозяевам в 600 рублей. Менее тяжелые больные содержатся в стационаре - обычных клетках под присмотром врачей за 350 рублей в день. А в соседней комнате на операционном столе ведется прием новых пациентов. Они тоже бывают крайне нервными. Розовый какаду Маркиз, страдающий диабетом, во время осмотра оглашал приемную дикими криками, пытался улететь или хотя бы отклевать доктору палец.
- Ничего, с такой птицей можно справиться, - приговаривал Владимир Романов. - Но как-то мне пришлось сражаться со страусом. Стеклом ему разорвало пищевод с гортанью, и зашивать можно было только под наркозом. К тому времени кетамин уже запретили. А разрешенные препараты на птиц действуют плохо, на страусов вообще не действуют. Он бегал от нас, хотя ему ввели дозу, достаточную, чтобы усыпить несколько коров. Тогда я сделал ему эфирную маску. Минут 15 прижимал ее к голове, пока эфир начал действовать. Трудное дело: страус все время пытался меня пнуть.
Доктора часто ведут борьбу за жизнь пациентов. Нелегко бывает и с их хозяевами. Особенно, когда лечить приходится важных птиц.
- Как-то вызвали меня в элитный поселок, на Рублевку, - рассказывает Владимир Романов. - Поразило то, что особняк был обнесен маскировочной сеткой и вышками с часовыми, как на зоне. Хозяин оказался каким-то депутатом Госдумы, еще и поющим песни на военную тематику. Регулярно выезжаю к владельцу элитной гостиницы. К нему периодически приезжает племянник, который имеет привычку бить ботинком по клетке с попугаем. Тяжело с такими людьми. Еще и не поймешь, кто птицей занимается - шофер, уборщица или еще какая обслуга. Сам хозяин обычно вообще ничего не знает. Они же птиц заводят не из любви к ним - просто модно иметь большого красивого попугая.
А когда модная птица надоедает крикливыми требованиями любви и ухода, от нее просто избавляются.
- Часто от птиц отказываются, приносят к нам, - говорит Владимир Романов. - Был попугай от самого Лужкова. Причем сначала они хотели его бесплатно лечить, потом решили, что мы и сами можем содержать его за свой счет. Вообще-то мы берем птиц безвозмездно, но такие люди уж могут и заплатить. Я говорю, давайте тогда я под ним прибью мемориальную доску: мол, попугай от мэра. Они отказались: шеф будет недоволен. В итоге отнесли птицу в зоопарк.
Свой мини-зоопарк есть и в госпитале. Сюда попадают отказные или просто брошенные птицы, принесенные сердобольными старушками. Сюда-то и не удостоился попасть попугай московского мэра - слишком претенциозная оказалась птица.