Он вошел в свою дверь. А можно считать, что прорубил ее для себя в монолитной стене. Он стал актером-кумиром, то есть он сам, его жизнь, его высказывания, его поступки интересуют публику не меньше, а то и больше его актерских работ.
Олег родился 8 ноября 1960 года в подмосковном Серпухове. В 1977 году окончил школу. В 1981-м - театральное училище им. Щепкина при Малом театре. Служил в армии - в актерской команде Театра Советской армии вместе с Денисом Евстигнеевым, Игорем Нефедовым, Антоном Табаковым. Работал в разных театрах - Малом, Ермоловой, Советской Армии, Моссовета, везде - недолго. В конце концов из стационарного театра ушел навсегда, заработав язву желудка.
В 1998 году он создал свое Театральное товарищество "814", которое уже выпустило три спектакля: "Горе от ума" А.Грибоедова, "Кухню" М.Курочкина и гоголевских "Игроков". Сыграл он немного: два десятка ролей в кино, еще меньше - в театре. Но количество тут мало что значит, хотя и кое-что объясняет (как, кстати, и "качество отказов"). Дебютировал в 1980-м, в забытом сегодня фильме "Жду и надеюсь", следующие четыре были выстрелами в яблочко - "Покровские ворота" М.Козакова, "Родня" Н.Михалкова, "Поцелуй" и "Полеты во сне и наяву" Р.Балаяна. В 90-х все, что ни делал, звучало под фанфары успеха - "Дюба-Дюба" А.Хвана, "Утомленные солнцем" Н.Михалкова, "Кавказский пленник" С.Бодрова, "Сибирский цирюльник" того же Н.Михалкова, "Мама" Д.Евстигнеева, "Восток-Запад" Р. Варнье. При таком сравнительно небольшом послужном списке - обилие премий и ощущение, что ничего из сделанного не осталось незамеченным: премии Лоуренса Оливье и Александра Довженко, Государственная премия и премия кинопрессы, премии "Триумф", "Ника", "Кинотавр", "Золотой Овен", "Балтийская жемчужина", "Золотое яблоко - зеленый листок"...
Его знают все, о нем - мало конкретного. Иногда он повторяет: "Каждый волен жить так, как он живет". Недавно прошел слух, что он стал лицом фирмы Картье и получил за рекламу часов то ли один, то ли целых три миллиона долларов. Каждая его реплика цепляет. Превращается то в формулу, то в афоризм, и потом ее жуют, смакуют, тиражируют. Вот как О.М. говорит о счастье: "Счастье - это когда ты можешь понимать, кто ты есть, можешь понимать, на что ты можешь рассчитывать, на что не имеешь права, и когда ты понимаешь свое место. Многие наши беды идут от того, что мы или претендуем на что-то, или обижаемся, что не имеем того, что мы якобы должны иметь..." А вот как О.М. говорит о любви: "Я уже где-то сказал, что большие художники по сути своей не могут любить - и на меня так все набросились: как это так?! Любить - значит подчинить себя любимому человеку. Большой художник не может себя подчинить. Он может быть влюблен бесконечно, но любить, отдать себя другому и сделать, чтобы ему было хорошо, творческий человек, по сути, не может!" И ломают себе потом головы любопытные журналисты: то ли это признание подтверждает его гордыню, то ли оправдывает его одиночество и объясняет, почему он до сих пор не женат.
В сущности, все, что пишется о нем, давно уже есть не жизнь и не творчество актера Олега Меньшикова, а некая легенда...
То, что О.М. не дает интервью, звучит уже банально. Ну не считать же за интервью то, что руководитель Театрального товарищества "814" предлагает перед каждой премьерой: сам составляет список изданий, которым он позволит задать себе несколько вопросов и ответит им в 4нескольких словах. Журналистов запускают к кумиру цепочкой, иногда по нескольку штук сразу, каждому дается на разговор 15-20 минут... Решив не толкаться в очереди, я прошу рассказать о нем его партнершу - Татьяну ДОГИЛЕВУ. Правда, она соглашается, предупредив, что должна получить на это "добро" по телефону от самого Меньшикова. Получает. Однако, начиная разговор, считает своим долгом заметить: "Имейте в виду, это мое ощущение. Оно может быть совершенно ошибочным".
- Каким вы запомнили его в первый раз?
- Это было на пробах к "Покровским воротам". Михаил Козаков пригласил меня на роль Светланы, потому что отказалась Ирина Муравьева. На роль Костика он называл другого, очень красивого артиста. Но Козакову привели еще несколько молодых людей. "На всякий случай", - как он выразился. В том числе и Меньшикова. Это было рано утром, все притащились на съемку сонные, не продрав глаза... И тут мне показывают его: полноватый молодой человек, в белой рубашке с длинными рукавами, немодной, - ну глаз не на чем остановить. Вот с таким настроением мы и начали сцену первой встречи Костика со Светланой. А потом... Как только Олег рванул на себя дверь декорации и сказал "О!", стало ясно, что Костик - только он. Ни о каком сне уже не было речи, группа страшно оживилась, все проснулись. И прохохотали всю съемку...
...В 1985 году мы пошли строить новый театр. Валерий Фокин, став главным в Театре Ермоловой, позвал туда много хороших артистов: Олега, Сашу Балуева, Лену Яковлеву из "Современника", я вот перешла из Ленкома. И не успели мы прийти, как Меньшиков сразу получает афронт. Он к тому времени уже был киноартистом, перешел из Театра Советской армии, где мог выбирать роли, где очень хорошо сыграл Ганечку Иволгина в "Идиоте". А Фокин в этот момент ставил спектакль "Говори!" - по колхозным очеркам Овечкина, и Олегу дали роль... секретарши (смеется). То есть секретаря, конечно, - секретаря какого-то большого начальника, но вся роль была мизерная, в двух словах. Олег выходил на сцену и должен был сказать что-то типа: "Возьмите трубочку, вам из обкома звонят". Олег был совершенно ошарашен. Ходил по театру с опрокинутым лицом и советовался, что делать: "Надо подавать заявление об уходе". Ну действительно, молодому романтическому герою дают роль секретарши! Лакея! Кушать подано! А потом, когда смирился, он этого секретаря так смешно стал играть, начал так дурить! Выскакивал на сцену и со значением произносил: "Возьмите трубочку! Обком..." Почти пародийный блеск...
Потом его ждало еще одно разочарование. В спектакле Фокина "Спортивные сцены 1981 года" по пьесе Э. Радзинского он получил роль маменькиного сынка из семьи партийной элиты, который ни на что не был способен и ничего, кроме жалости, вызывать не мог. Я играла его жену - из простых, но умелых, а его родителей - Татьяна Доронина и Виктор Павлов. И спектакль снова прогремел. Но сначала Олег и эту роль принял в штыки, тоже хотел подавать заявление об уходе: "Не хочу я это играть! Я ради этого, что ли, сюда пришел?!" В результате Олег очень хорошо сыграл свою роль, ему самому она уже стала нравиться, но заиграл он в полную силу только на генеральной.
- И Фокин с этим не спорил?
- А с Меньшиковым особенно не поспоришь. Он не любит ни спорить, ни отстаивать свое мнение. Никогда.
- Неужели подчиняется?
- Нет. Он уходит. Когда ему кто-то что-то скажет, он вроде сделает вид, что слушает, а сам тут же уйдет - покурить. Или вообще уходил, не выясняя отношений. Поэтому с ним мало кто спорил. Потом он сыграл Робеспьера в спектакле "Второй глоток свободы" и... не сыграл в "Приглашении на казнь" Набокова. И ушел из театра вообще. На вольные хлеба. Разочаровался, видимо, в мечте, которую он, да и мы все так лелеяли.
- Он не любит общаться с журналистами. Почему?
- Он просто не считает нужным публиковать, афишировать свои мысли. Никогда этого не любил. Мы-то с ним иногда говорили по душам. Но и то - по молодости. Нет, вообще-то он говорит с теми, с кем дружит на сегодняшний день, с кем у него на сегодня общая волна настроений, мыслей, общая работа. Многие, в том числе и я, его обвиняли поначалу в необязательности: сказал, что перезвонит, а не перезванивает - и ничего не объясняет. Но потом я поняла, что его нужно принимать таким, какой он есть.
- Не перезванивает, потому что забывает?
- Не хочет. На встречу с режиссером может не прийти. Но это не капризы звезды. Вот мы репетировали с ним один спектакль, и вдруг он перестал ходить на репетиции. Я страшно переживала, мы ведь очень дружили...
- Но не играть, если не хочется, актер не может. Это же непрофессионально.
- Ну-у, он играл, конечно. Раньше. Хотелось ему или нет. Играл, когда уже делать было нечего. И не подводил. А сейчас он может себе позволить отказаться.
- И никакого страха, как обычно у артистов: "Откажусь и больше не позовут, давно не звонят - значит забыли?"
- Никогда такого, по-моему, не было. Наверное, он настолько уверен в себе... Или таково его максималистское отношение к профессии. Для меня это ужаснейший ужас - как это можно не сниматься, когда тебя зовут?! Я-то везде снималась. Но Олег другой... Истерик я у него не наблюдала. Разозлиться мог. Зато у него были такие радостные, такие фейерверочные проявления. Помню, компании ночи напролет, гитара, рояль: "Гасите свечи, господа, гасите свечи!". Очень он это дело любит.
- А производит впечатление одинокого, отдельного человека.
- Не знаю, не знаю. Мы сейчас общаемся крайне редко, только перезваниваемся, но на фильме "Восток-Запад" общались очень мило, и у меня не было впечатления, что он одинок.
- Режиссер Варнье даже написал в своем дневнике, который потом опубликовал, что "Олег и Татьяна - большие шутники". Но он же заметил, что О.М. слишком любит выигрывать, слишком горд и в его гордыне "есть нечто трогательное".
- Олег и там держал дистанцию. Тоже не считал нужным выворачиваться наизнанку - чего, в общем, хотел Варнье - большой дружбы. Олег относился к Варнье с большой симпатией. К нему и невозможно было не относиться с симпатией. Но тесной дружбы и сопричастности - нет, не случилось. Олег хорошо делал свое дело и больше общался с нами - со мной и Сережей Бодровым.
- Я слышала, что он отдал почти весь свой гонорар за "Сибирского цирюльника" на "Горе от ума". Но к нему же, наверное, спонсоры сами идут?
- Не идут сами. В том-то и дело, что сначала вроде бы все давали на "Горе от ума", а потом, как всегда в антрепризе, отказали. Все он сам сделал.
- Как?
- Неизвестно как. Его следующий проект, "Кухня", опять отдавал бредом сумасшедшего. Но у него все ходы необщего порядка, заметили? (Смеется). А как получается - не знаю. Либо это огромное везение, либо такая уверенность в своих силах, либо очень свой взгляд на жизнь, на профессию, на себя. Наверное, у него все это есть. Ну вот скажите: а то, что он, завоевав положение в Англии и получив в 1992 году премию Лоуренса Оливье, вернулся, - это нормально?
- С какой стороны посмотреть. Благодаря участию в спектакле "Когда она танцевала", где он играл Есенина, а Ванесса Редгрейв - Айседору Дункан, он вернулся на родину победителем.
- Он и роль-то эту получил случайно - при невероятном стечении звезд и обстоятельств! Он всегда напрочь отказывался говорить по-английски. На зарубежных гастролях даже ключи в гостинице за него просила я. Заставить его выучить хоть одну фразу по-английски - хотя бы "I love you" - это было нереально.
- Он что, так стеснителен или не расположен к языкам?
- Как выяснилось, расположен. Когда мы снимали "Восток - Запад", сама Катрин Денев хвалила его, говоря, что он на чужом языке не просто говорит, а играет. Вся французская съемочная группа после первой же сыгранной им сцены целовала себе пальцы и говорила: "Манифик! У него акцент долго живущего в Париже человека". Если бы ему надо было выучить роль Есенина на английском и самому ехать встречаться с Ванессой Редгрейв, он бы и шагу не сделал! А случилось так, что Ванесса, большая любительница русского театра, в сопровождении друзей сама пришла в Театр Моссовета смотреть "Калигулу" и влюбилась в него как в актера сразу. И роль в спектакле "Когда она танцевала" оказалась на русском языке, потому что, известно, Есенин других не знал. И вот, я думаю, только при таких обстоятельствах Меньшиков и мог поехать...
Потом он сыграл в Англии спектакль "Игроки", но порвал все отношения и вернулся. Ингеборга Дапкунайте, приезжая из Англии, где она теперь живет, рассказывала Олегу в Москве: "Про тебя знаешь, как там говорят? "А, это тот русский, который не приезжает". Ну кто бы еще отказался от проб в английском фильме? Один Меньшиков. Хотя язык к тому времени он уже выучил, и про него там уже говорили: "Зачем этот американский артист делает русский акцент?"
- Какой-то отчасти ветреный молодой человек у вас получается.
- Не ветреный! Он просто слушает себя, свой внутренний голос. Мне его поступки совершенно непонятны. Но вот он такой. У него другие представления о жизни, о карьере, о профессии. А какие - наверное, лучше бы спросить у него... Но он не скажет.