Удивительного человека вспоминает Церковь 8 сентября. Это Роман Иванович Медведь (1874-1937),
Удивительного человека вспоминает Церковь 8 сентября. Это Роман Иванович Медведь (1874-1937), один из великого множества русских священников, пострадавших в советские времена за православную веру.
Его более всего занимали сокровенные движения души человека. И заботило в первую очередь внутреннее самосовершенствование, смысл которого раскрывают слова Серафима Саровского: "Стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся". Судя по всему, он вполне удовлетворился бы каждодневной пастырской службой сельского священника, тихими размышлениями о путях к Богу, скромным семейным уютом.
Однако жизненный путь ему был уготован яркий.
Еще в семинарии его любимым учителем стал будущий русский Патриарх Тихон. А затем судьба свела Романа Медведя со знаменитым проповедником Иоанном Кронштадтским, ставшим его духовным отцом. Уже в Петербурге на квартиру к молодому священнику зашел как-то сам Григорий Распутин. И отец Роман счел нужным прямо в лицо высказать ему все, что он думает о его действиях, из-за чего вскоре попал в опалу. Во время революционных волнений он нес службу среди черноморских моряков и однажды уличил в краже церковных денег некоего моряка Докукина, который после этого на долгое время стал гонителем отца Романа. В 17-м году Докукин возглавил матросский ревком, который тут же постановил расстрелять протоиерея Романа. Однако православные матросы сумели спасти своего пастыря. А однажды отца Романа допрашивал лично Дзержинский.
Конечно, обвиняли его в контрреволюционной и антисоветской деятельности, хотя занят он был совсем другим. Для многих православных во времена тяжелейших испытаний он был добрым пастырем. Довелось отцу Роману стать последним настоятелем знаменитого храма Василия Блаженного вплоть до его закрытия. А потом арест и долгие годы в лагерях. Письма протоиерея Романа родным из неволи читаются теперь как поразительный документ, свидетельство всепобеждающей силы православия.
"Радостно ощущать, - писал он в самый разгар нечеловеческих испытаний, - что среди людей нет и не может быть у нас врагов, а есть только несчастные братья, достойные сожаления и помощи даже тогда, когда они (по недоразумению) становятся нашими врагами и воюют на нас. Увы! Они не понимают, что враг-то находится прежде всего в нас самих, что его вначале нужно изгнать из себя, а потом помогать и другим сделать это".