В центре столицы задумали возвести очередной дом-гигант
Москва, как и любой мегаполис, город контрастов. Старое и новое, красивое и уродливое, богатое и бедное соседствуют здесь на каждом шагу, в том числе в архитектуре. Все уже вроде бы привыкли считать такой «симбиоз» этакой милой чертой столицы, ее изюминкой. Тем более что борьба старого с новым и высотного с малоэтажным началась не вчера, а велась испокон веков. С особым размахом в эпоху строительства доходных домов, то есть со второй половины XIX века.
И не в одной Москве шли похожие процессы — вспомним хотя бы парижские бульвары. Это теперь они овеяны духом романтики, а в момент их прокладки цель ставилась самая прагматичная: лишить наконец-то беспокойных парижан возможности возводить баррикады в ходе бесконечных революций. Ради этого безжалостно рушили старинные кварталы, с которых сегодня бы пылинки сдували.
И у нас при всей прозаичности главного — коммерческого — интереса, двигавшего владельцами доходных домов, лучшие из этих зданий стали памятниками эпохи историзма и модернизма. Что же до аппетитов их хозяев, то они решительно меркнут на фоне амбиций нынешних девелоперов. Особенно тех, кто пасется в центре Москвы: сюда проникают не простые фирмы-застройщики, а исключительно саблезубые акулы рынка.
Одна из таких групп компаний (не называю, чтобы не делать рекламу) получила в свое распоряжение участок земли в Нижнем Кисловском переулке, примерно в километре от Троицкой башни Кремля, и готовится вознести к небесам стеклобетонные этажи дорогущих квартир. Проект предусматривает корпуса по восемь-девять этажей, что может показаться по нынешним временам вариантом вполне безобидным, вегетарианским, если только не вспоминать, что будут они возвышаться над отрезком старинной Воздвиженки, где сплошь памятники истории и культуры. Внушительные и импозантные, но понятно, что невысокие — два-три этажа.
В частности, в тени нового апарт-комплекса окажутся два дома купцов Морозовых, один из которых выстроен в редком для русского модерна мавританском духе, и «рокайльный» особняк, некогда принадлежавший князьям Шаховским. При всех переделках он сохранил в основе усадьбу XVIII века.
Даже если вы никогда не бывали в Москве, хотя бы одно из этих строений вам знакомо. Украшенный витыми колоннами, изображениями раковин и канатов, стилизованный под дворец португальских монархов в Синтре дом Арсения Морозова входит в десятку самых нестандартных зданий столицы. Но, хотя строили его в индустриальную эпоху, когда уже вовсю использовались металлоконструкции и прочие новые технологии, архитектор Виктор Мазырин совсем не стремился перегнать по росту окрестную застройку. Все дома в этом квартале аристократически гордой, идущей от Манежа Воздвиженки будто выдержаны по линейке, при несхожести облика образуя единую линию горизонта.
А роль «старшого», самого рослого, выполняет стоящий чуть поодаль, на углу Калашного переулка, «первый советский небоскреб», как называли завершенный в 1925 году дом Моссельпрома — пищевого треста Московского совнархоза. Возведенный как доминанта Арбатской площади, этот образец конструктивизма насчитывает восемь этажей и хорошо заметен, в том числе благодаря знаменитому рекламному слогану «Нигде кроме, как в Моссельпроме» авторства Маяковского. А если копнуть историю дома, можно выяснить, что построен он на месте сгоревшей в пожаре 1812 года древней церкви Иоанна Милостивого и здания, где в 1810-х годах жила семья знаменитого актера Павла Мочалова. В самом же доме Моссельпрома, вопреки его «пищевому» наименованию, в 1930-х проживали репрессированные в годы Большого террора военачальники Вацетис и Якир, а позже имел мастерскую художник Илья Глазунов.
И вот теперь, после того как нынешний девелопер возведет свой «элитный» квартал, стать и этого уникального дома, и его соседей будет непоправимо унижена. На фоне высокого (по плану — до 41 метра) будущего здания в переулке за Воздвиженкой прекрасные строения из самостных, умеющих достойно держать лицо обитателей старинной улицы превратятся в жалких карликов. В подобие конфетных коробок на громадной полке магазина. Потому что есть в архитектуре законы, которые не может отменить никто, даже самый крутой из нынешних застройщиков: в ней важны пропорции, в том числе соразмерность человеку, а этот человек, кроме стен, должен еще видеть над собой небо — голубое или серое, пронизанное солнцем или залитое дождем, что является естественным и необходимым обрамлением для силуэта здания, для прорисовки его декора.
Но когда за спиной у таких красавцев будет не синь и высь небес, а серая или красная громада дома-соперника (никак не собрата), неизбежно поблекнет их красота, исказится пейзаж, наступят необратимые изменения в облике одного из наиболее ценных и древних московских районов, известного как минимум с XIII века. Когда-то, в XV–XVI столетиях, именно этот отрезок пути от Кремля на юг и запад назывался Арбатом, то есть предместьем (от арабского «рабат» — «пограничное укрепление», а городской чертой тогда считалась территория Кремля). Позже восточное наименование переместилось юго-западнее, за Арбатские Ворота, а этому участку улицы подарил имя стоявший здесь же монастырь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. В советское время название меняли дважды, но вновь вернулось историческое. Хотелось бы, чтоб и облик одной из древнейших столичных улиц соответствовал ее истории и оставался целостным.
То же, кстати, пожелание — и к другим старинным улицам Москвы, где в разных точках центра, увы, вырастают заслоны из новых элитных кварталов. «Труд» уже писал об одном из них, что встанет вдоль Большой Ордынки, крадя свет у дома, связанного с Анной Ахматовой и семьей Ардовых. Но и невдалеке от него возникла стройка многоэтажной «элитки», нависающей над Лаврушинским переулком, над старым зданием Третьяковки и библиотекой имени Ушинского в бывшем доме Демидовых. И так повсюду.
Неужели вскоре у нас не будет иного способа полюбоваться историческим Замосковоречьем, Арбатом, Лефортово (список можно длить долго), чем пробираясь в ущельях между помпезными новостроями в ту же Третьяковку с ее старинными картинами?