- После трагедии 11 сентября 2001 года терроризм стали называть главной угрозой нового столетия. Но ведь и 50, и 100 лет назад от рук революционеров-"бомбистов", фанатиков из различных националистических и религиозных организаций гибли тысячи людей...
- В новейшей истории пик активизации терроризма приходится на вторую половину XIX века. В России действовали в тот период организации "Народная воля", "Земля и воля", а впоследствии - эсэры, большевики, взявшие на вооружение террористические методы достижения целей. И уже тогда это был терроризм вне государственных границ - то есть международный.
Еще несколько десятилетий назад терроризм четко делился на две половины: левый или левацкий и правый. Такое разделение объясняется существованием двух мировых систем, которые рассматривали террористические организации в качестве инструмента для решения своих задач.
Левацкий терроризм возглавлял в то время известный на весь мир экстремист Ильич Рамирес Санчес по кличке Карлос, или Шакал. Он создал организацию "Рука мировой революции". Вошедшие в нее группы из разных стран имели тесные законспирированные связи и действовали по следующей схеме: скажем, итальянские "Красные бригады" осуществляли акции на территории Франции, а ответственность за них брали на себя французские террористы. Исполнители, проведя тера-кт, уезжали из страны. А у боевиков-французов оказывалось надежное алиби, и спецслужбы заходили в тупик.
Правый терроризм тоже действовал вне национальных рамок. Он объединился под знаменем Всемирной антибольшевистской лиги. Так что утверждать, что только в наши дни терроризм стал международной угрозой, вряд ли правильно.
- Говорят, что Шакал находился под "крышей" КГБ и органов госбезопасности других соцстран.
- На территории соцстран террористы отдыхали, разрабатывали очередные акции. Карлос в качестве основной базы выбрал Венгрию. И поставил этим в очень сложное положение венгерские спецслужбы. Они пытались следить за ним, но Карлос, обнаружив хвост, приходил в ярость. Были случаи, когда он стрелял по сотрудникам наружного наблюдения. А потом являлся в органы госбезопасности и заявлял, что, дескать, претензий к нему быть не может, поскольку он против них не работает. Венгрия была вынуждена вступить в Интерпол, чтобы избавиться от столь опасного "гостя". Ведь по международным соглашениям о появлении преступника, объявленного в международный розыск, по линии Интерпола сообщается во все заинтересованные страны. Агентом КГБ Карлос не был, но со спецслужбами Германской Демократической Республики контактировал.
- Насколько эффективной была работа советского Комитета госбезопасности против международного терроризма?
- Сотрудники органов госбезопасности делали все, чтобы не допустить на нашу территорию эмиссаров террористических организаций, которые намеревались вести работу среди радикально настроенной части населения, особенно - мусульманской молодежи. Наиболее опасной в этом плане считалась группировка "Братья-мусульмане", созданная на Ближнем Востоке еще в 20-е годы. Мы были осведомлены о некоторых планах лидеров "Братьев-мусульман" в отношении СССР, старались предусмотреть контрмеры.
Сегодня в мире действует около 500 террористических объединений разного толка. Но лишь около 35 из них представляет реальную опасность. Их и необходимо держать в поле зрения.
- Наши спецслужбы как раз и обвиняют в отсутствии надежных источников информации в стане террористов. Считается, что именно поэтому террористы всегда на шаг впереди.
- Мы не занимались агентурным проникновением в зарубежные террористические организации. Таково было жесткое требование председателя КГБ Юрия Андропова. Поэтому пользовались информацией от источников в спецслужбах тех стран, где они действовали. Более того, когда мы хотели встретиться с Карлосом-Шакалом - тот стал опасен и для нашей страны, - Андропов нам этого не разрешил. Да, мы помогали национально-освободительным движениям, да, существовали двойные стандарты. Но до определенных пределов.
Почему не только у нас - во многих развитых странах, да и вся межгосударственная система борьбы с терроризмом, которую я называю всемирной системой тотального контроля, часто оказывается неэффективной? Потому что действует по принципу газонокосилки - выкашивает исполнителей, рядовых боевиков. Идейные вожди террористов попадают в сети спецслужб сравнительно редко. Но даже не это главное.
В отличие от системы тотального контроля террористическая сеть действует на основе свободы выбора, творчески. А основой творчества является комбинаторика. К примеру, в 60-е годы террористы захватывали самолеты - это была самоцель. Под угон выдвигались требования. В сентябре 2001 года самолеты с пассажирами стали бомбами. Или возьмем диверсии с использованием автомобилей, начиненных взрывчаткой. У зданий поставили надолбы, заграждения, и прорывов стало меньше. Но в 2003 году к отелю, где жили иностранцы, подъехала тележка с продуктами, в которую был запряжен ослик. И с этой тележки были выпущены ракеты, разворотившие несколько этажей отеля.
Любой теракт - это акт творчества, бесконечное сочетание новых и старых приемов. К этому надо быть готовым. Когда госкомиссия, созданная в США после 11 сентября, обвинила разведку в том, что ее сотрудникам не хватает воображения, то руководство ЦРУ собрало на семинар представителей творческой интеллигенции. Их попросили рассказать, как зарождается творческий замысел.
Когда меня спрашивают, возможно ли спрогнозировать террористические угрозы, отвечаю: крайне сложно. Теракт можно предотвратить, лишь ответив на четыре вопроса: когда, где, каким образом, кем? Но вариантов у террористов гораздо больше, чем возможностей у спецслужб. Вот в чем одна из главных трудностей.
- Объясните, почему ряды террористов не редеют, несмотря на решительное противодействие всего цивилизованного мира?
- Полагаю, что и после окончания "холодной войны" Запад по-прежнему добивается реализации своих стратегических интересов, в том числе и с использованием террористических организаций. Слишком часто теракты происходят в нужное время в нужном месте. И потом многие духовные лидеры террористических группировок весьма вольготно чувствуют себя в Германии, Франции, Великобритании да и в самих США. Политика двойных стандартов способствует не только сохранению террористической угрозы, но помогает рекрутировать в ряды экстремистов новых людей.
Сегодня авторитеты исламского радикализма, которых я называю "люди мысли", не строят иерархическую пирамиду. Они распространяют свои идеи с помощью радио, телевидения, Интернета, печатных СМИ. Из сочувствующих этим идеям людей эмоций (а их сотни тысяч и даже миллионы) уже выдвигаются люди действия. Это так называемое "бомбовое мясо". Под руководством опытных инструкторов люди действия готовятся к акциям, а потом взрывают, стреляют, травят. Их гибель не приносит терроризму никакого ущерба - место мгновенно занимают новые боевики из сочувствующих. Мировому сообществу придется решить множество экономических, политических и социальных проблем, прежде чем этот страшный круг будет разорван.
- Но люди в нашей стране, как и во всем мире, не могут ждать, когда активность терроризма пойдет на убыль "в результате исторической неизбежности". Мы хотим, чтобы нас надежно защитили от этой угрозы уже сейчас.
- Я уже говорил, что сила терроризма в творчестве, многовариантности. Значит, и противостоять ему надо творчески, сочетая многие формы и методы борьбы. Возьмем чеченскую проблему. Сейчас в определенных кругах вновь возник разговор о том, что военного решения здесь нет - только политическое. Но в данном случае нельзя использовать союз "или". Лишь политическими методами разрешить кризис невозможно. В Чечне и вне ее есть силы, которые сделают все, чтобы сохранить этот очаг напряженности. Они всемерно поддерживают сепаратистов. Заинтересованы в продолжении конфликта и отдельные политики на Западе. А ведь уже признано, что Чечня используется как полигон для подготовки террористов, которые потом действуют по всему миру. Но мы почему-то заговорили об этом, только когда нас снова стали обвинять в нарушении прав человека.
Очевидно, что затушить тлеющий огонь сепаратизма и терроризма на этой земле можно, лишь сочетая силовые и политические методы борьбы. Сейчас, насколько известно, это и пытаются реализовать.
После страшных событий в Беслане руководство страны пришло к выводу, что проигрываем мы террористам из-за серьезных сбоев в системе безопасности страны. Глава ФСБ даже признал, что у нас нет системы противодействия этой угрозе. Я понимаю, как трудно было решиться на подобное признание. Людей, специально обученных для непосредственной борьбы с террористическими группами, у нас вполне достаточно, и они признаны одними из лучших в мире. Но если система тем не менее дает сбой, то руководству страны надо задуматься - почему? И принять соответствующие системные решения.
В то же время вызывает беспокойство торопливость, с которой сейчас в Госдуме пытаются принять новый закон о противодействии терроризму. Его проект пока очень сырой, отдельные положение вызывают сомнения с точки зрения целесообразности включения их в этот документ. Хорошо бы нашим законодателям вспомнить старую поговорку: "семь раз отмерь, один раз отрежь".