Организационные новшества в Российском национальном оркестре, происшедшие после ухода с поста
Организационные новшества в Российском национальном оркестре, происшедшие после ухода с поста художественного руководителя Владимира Спивакова, начали приносить первые плоды.
Так, уже второй раз с начала этого года в Москве выступил один из известнейших современных дирижеров - американец японского происхождения Кент Нагано. Его не видели в России около десяти лет. Теперь же уважаемый маэстро входит в состав так называемой коллегии дирижеров, которая по замыслу генерального директора оркестра Сергея Маркова призвана осуществлять коллективное художественное руководство РНО.
Нагано решил "не мелочиться" и предложил москвичам не что-нибудь, а знаменитую Высокую мессу Баха. Честно говоря, я шел на концерт в несколько скептическом настроении, поскольку этот шедевр, при всей своей известности, довольно-таки далек от отечественных исполнительских традиций. Нашим оркестрам и хорам до сих пор куда привычнее бетховенский напор или "предельная эмоциональность Чайковского", чем ажурные узоры полифонии барокко, из которых сплетал свои возвышенные творения лейпцигский кантор.
Удивительно, но я, пожалуй, впервые за много лет услышал хоровое пение настоящего мирового качества (участвовали в исполнении хор Владимира Минина и хор Института имени Шнитке под руководством Льва Конторовича). То же могу сказать и об оркестровой игре, особенно - о виртуозной работе трубачей, придавшей звучанию истинно барочный блеск, да и обо всех солистах-духовиках. В целом не опозорились исполнители арий и дуэтов - Яна Иванилова, Елена Буланькова, Михаил Губский и другие молодые солисты московских оперных театров. И это при том, что дирижер, в явном противоречии с современной модой на так называемое аутентичное исполнение, задал головокружительные темпы, сократив длительность произведения с обычных двух часов до часа сорока. Вышло даже не без эффектной лихости, на которую, впрочем, благочестивый Бах вряд ли рассчитывал. Оттого мнения публики разделились: одни кричали "браво" и заваливали исполнителей огромными букетами, другие (и их было немало) недовольно хмурились, считая (не без резона), что превращать одно из величайших духовных произведений мировой музыки в подобие веселой оперы вряд ли правомерно.
Пикантность событию придало и то, что это, по сути, первый "рабочий" концерт (если не считать официозной презентации в декабре) в Большом зале нового Международного дома музыки, что на берегу Москвы-реки у Павелецкого вокзала. Наконец-то помещение по-настоящему отделали, покрыв светлую, почти белую лиственничную облицовку лаком, снабдив мраморные лестницы перилами, так что меломаны могут теперь не опасаться за свою жизнь - даже если музыка доставила им самые головокружительные впечатления.