- Андрей Павлович, что вас подвигло обратиться в суд?
- По закону любой гражданин может подать иск в защиту общественных интересов. В нашем случае речь именно о таких интересах: присвоенные посредством аукционов объекты ценой примерно 100 миллиардов долларов принадлежат всему обществу. Поэтому я и одна влиятельная юридическая компания обратились в суд. Иск нами был подан в Московский арбитраж в начале лета. Сейчас это делать было бы поздно, потому что вступила в силу 181-я статья Гражданского кодекса - о сокращении до трех лет срока давности по приватизационным сделкам. Наша мера была превентивной, и теперь под трехлетний срок давности итоги залоговых аукционов не подпадают.
- Сколько этот процесс будет длиться?
- Думаю, долго. Вряд ли такой вопрос решит первая инстанция. За иском в Московский арбитражный суд последуют наши обращения в апелляционную, кассационную инстанции, а потом - в Высший арбитражный и Конституционный суды. Олигархи считали, что сокращение срока давности по приватизационным делам спишет все грехи, но наши действия перенесли окончательное решение вопроса по залоговым аукционам на неопределенный срок. Так что они еще долго будут "на крючке"...
- Как прошло первое слушание в Московском арбитраже?
- Сложилось впечатление, что у судей пока нет позиции. Но присутствовали и адвокаты ЮКОСа, и представители Минфина, Российского фонда федерального имущества (РФФИ). Заседание перенесено на месяц - суду еще надо затребовать документы. Кстати, я неоднократно пытался раздобыть документы по залоговым аукционам, но руководство Росимущества утверждало, что их у него нет. Пусть теперь попробуют отказать суду.
-Почему именно с ЮКОСа начали? Пинаете лежачего?
- Какого лежачего? Если бы мы иск не подали и не стали оспаривать то, что "Юганскнефтегаз" на законных основаниях принадлежит ЮКОСу, то, уверяю вас, Невзлин и Ко уже попытались бы вчинить многомиллиардные иски российскому правительству. И зарубежные суды могли бы вынести решение в их пользу. На основании такого решения можно арестовывать не только наши самолеты и пароходы, но и доходы от экспорта нефти. Вспомните, как действовала фирма "Нога". После нашего иска чистота сделок по приобретению ЮКОСом активов стала спорной. Когда исходная сделка под судом, то для любого западного суда это стопроцентный аргумент против вмешательства.
Была у нас и другая цель - исключить возможность манипуляций активами всех участников залоговых аукционов. У любого олигарха мог возникнуть соблазн перепродать активы западным воротилам. Некоторые уже сделали бы это, если бы мы им игру не поломали. Пока исходные сделки не будут признаны в России легитимными, у них связаны руки. А если мы это дело еще и выиграем, то пересмотр итогов одного залогового аукциона предопределит исход по другим.
- И не жалко вам олигархов?
- Они меньше других в жалости нуждаются. Обратите внимание на такой факт: на протяжении последних лет государство старается максимально уменьшить внешний долг. А у наших частных компаний он удвоился и достиг 100 миллиардов долларов. При этом западные аналитики пишут, что за последние четыре года вывоз капитала из России составил 100 миллиардов. Думаю, речь идет об одних и тех же деньгах. На самом деле это сумма невозвращенных в страну средств, вырученных от экспорта нефти.
- А почему правительство молчит?
- Меня самого это удивляет. Я направил несколько запросов - реакции нет. Причина может быть тривиальная - крупный бизнес крепко повязан с властными структурами. Но если правительство все же захочет отстоять свои интересы, то наш иск даст возможность развязать узел и с уведенной у государства собственностью, и с невозвратом выручки от продажи нефти, бегством капитала. К тому же мы делаем прозрачной систему интересов в самой власти. Суды по нашему иску заставят засветиться тех, кто отстаивает олигархические интересы.
- В народе говорят: с сильным не дерись, с богатым не судись...
- Я в драку влез давно. Теперь уже поздно отступать. Хотя приятного мало. Один из олигархов уже вчинил мне иск - "за моральные и душевные страдания". Попутно неизвестные лица разгромили мой офис. В общем, делается все возможное, чтобы я погряз в своих проблемах и отстал от них. Но ничего не выйдет.