Он мечтал стать певцом с раннего детства. Талант ребенка заметили педагоги. Но мечте было суждено сбыться лишь сейчас. Он - певчий католического костела в вильнюсском Жверинском приходе. Известность принесла кассета с записями духовных произведений Баха, Джордано, Скарлатти и других композиторов. Настолько большую, что его засыпали благодарностями со всего мира, а Ватикан благословил выпуск компактного диска "Литва и Папа".
Поет он только в "свободное время". А в остальное - строит, кладет печи.
Его родители в свое время были названы "врагами народа" и попали в тюрьму. Там родился и Алексас. Провел в застенке год и три месяца. Затем отца отправили на урановые рудники, а мать - в северные лагеря. Жизнь их больше не свела вместе. А ребенка - Алексаса - оставили в Литве, отдали в детский дом. Теперь родители реабилитированы...
В детском доме приметили певческий талант Алексаса. В 1953 году его прослушала комиссия из консерватории, отбиравшая талантливых детей, и мальчика отправили на учебу в Вильнюс. Но очень скоро Алексаса задержали суровые мужчины в штатском. За сыном "врагов народа" наблюдали. Тут же нашлись какие-то "грехи".
За ним тянулась репутация "антисоветчика". Служил Алексас авиатехником в Московском военном округе противовоздушной обороны. Был запевалой. Однажды в сильный мороз забыл смазать один из механизмов самолета ИЛ-14 командующего округом. Ничего страшного с машиной не произошло, но ему стали "шить" подготовку теракта против командования. Спасся благодаря своей настырности: сумел добиться телефонного разговора с начальником политотдела, отзывчивым генерал-майором, и тот притормозил усердных особистов.
После службы попробовал остаться в Москве. Сумел встретиться со знаменитым Иваном Козловским, и тот, послушав его, пообещал рекомендовать в консерваторию. Но нужна была московская прописка. Однако сыну "врагов народа" приказали убраться из Москвы в 24 часа.
В Каунасе родственники отказали "диссиденту" в крыше над головой. Тогда-то он и стал строителем. Начинал с подсобного рабочего, освоил работу каменщика.
- Потому-то я стал петь в костелах - там власти труднее было до меня добраться, - говорит он.
Давить на "антисоветчика" перестали с приходом Горбачева. Каменщик получил комнатку в общежитии, заветную вильнюсскую прописку. Он стал брать частные уроки пения. На сцену уже не рвался. Его привлекло церковное пение. И в конце концов пришло признание таланта. Вот уж, действительно: через тернии - к звездам.