На вид ему можно дать не больше восьми лет. Щуплый, болезненный ребенок. А глаза стариковские. В детском теле целый букет взрослых болезней. Алеша мало двигается, говорит, что тяжело. Много спит, потому что быстро утомляется. На рынке его хорошо знают, он приходит сюда каждый день, как на работу. Обходит ряды, и сердобольные торговки суют ему кто картошку, кто морковку, а кто и буханку хлеба. Этим они с бабкой и живут. Если за день набрать обычную пайку не удается, ложатся спать голодными. Когда в последний раз ел вдоволь, Алеша не помнит. Он уже давно привык заботиться о себе сам.
Алешина семья живет в деревянном бараке в иркутском предместье Рабочее. Одна комната с бабкой на двоих. Отца парень никогда не видел - тот исчез сразу после рождения сына. Запойная мать умерла два года назад. Бабуля тоже пьет беспробудно, и единственная забота в ее жизни - где бы до вечера раздобыть очередную бутылку.
Алеша не пьет. Он токсикоман. Нюхает растворитель. Бутылки ему хватает на два дня. Первый раз попробовал лет пять назад потому, что нечем было заняться в компании. Нюхать растворитель гораздо лучше, чем колоться, считает Алеша. Отгораживаешься от всего мира и смотришь "мультики". "Как-то друг предложил - на, уколись. Но мне не понравилось". От этого-то шприца, видимо, и подцепил смертельную заразу.
Про то, что болен СПИДом, узнал случайно. В городе проводили облаву на малолетних беспризорников. Взяли анализы, нашли ВИЧ-инфекцию. Со своей болезнью Алешка уже смирился. О смерти рассуждает совершенно спокойно - ну умру, что тут такого. В его компании СПИД - это что-то вроде почетных боевых шрамов. Подростки хвастаются им как очередным синяком. В инспекции по делам несовершеннолетних Кировского РОВД Иркутска Алеша частый гость. Его забирают с улицы, подкармливают, дают старую одежду... и отпускают обратно. Разводят руками, мол, ничего сделать нельзя. Даже оформить на него пособие - бабке-то уже седьмой десяток, и по закону она слишком стара, чтобы быть опекуном. В детский дом парня с таким диагнозом не берут. Много раз работники инспекции по делам несовершеннолетних пытались хотя бы пристроить его на время в какую-нибудь больницу, подлечить. Но туда со СПИДом тоже не берут, ссылаясь на разные причины. Вот и возвращается Алеша обратно на улицу: добывает еду для бабки да деньги на растворитель, как множество других иркутских пацанов, оставленных местными властями и обществом один на один с жизнью и смертью...
А тем временем в иркутских средствах массовой информации о СПИДЕ предпочитают не говорить. Областные власти наложили на это негласное табу. Информация о количестве больных держится в секрете. Врачи центра "АнтиСПИД", раньше всегда охотно шедшие на контакт с прессой, сейчас отмалчиваются. Областной комитет здравоохранения разработал строгие инструкции для медиков. Без согласования с вышестоящим начальством - никакой информации. Не дай Бог на страницы газет просочится что-то лишнее. Авось, все само собой образуется. Да только так не бывает. Заместитель министра здравоохранения России Геннадий Онищенко недавно назвал Иркутск "одним из главных очагов эпидемии СПИДа в России".
На прошедших недавно в Госдуме парламентских слушаниях "О комплексе мер по профилактике и борьбе с заболеванием, вызванным вирусом иммунодефицита человека, в Российской Федерации" отмечалось, что, по данным ВОЗ, в настоящее время в мире насчитывается около 33 миллионов ВИЧ-инфицированных. Из них почти 6 млн., или 20 процентов, заразились в прошлом, 1999 году. По словам руководителя Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом академика РАМН Вадима Покровского, в настоящее время в нашей стране еженедельно регистрируется около тысячи новых случаев ВИЧ-инфекции. С начала года выявлено уже 40 тысяч инфицированных. И это только зарегистрированные случаи - на самом деле у нас в неделю заражается до 10 тысяч человек. Таким образом, на сегодняшний день от 400 до 500 тысяч наших сограждан уже могут быть инфицированы вирусом иммунодефицита человека.
Сегодня самые крупные очаги ВИЧ-инфекции в стране - это Москва (9080 человек) и Московская область (12425), Иркутская область (7692), Калининград (2907), Краснодарский край (2681) и Ханты-Мансийский АО (2095).
В том, что в Иркутской области сохраняются высокие темпы распространения СПИДа, местные власти обвиняют врачей. Хотя, как справедливо и к месту вспомнил историю председатель Комитета по охране здоровья и спорту Госдумы Николай Герасименко, согласно законам Российской империи за состояние с заболеванием сифилиса в губернии отвечал губернатор, а не врач.
В наше время проблема СПИДа давно уже проблема не медицинская, а социальная. Впервые в мировой истории на планете наблюдается пандемия - эпидемия, охватившая огромное количество людей с глобальным характером распространения вируса при отсутствии адекватного лечения. Поэтому в данный момент важно не само лечение заболевания, а его профилактика и предупреждение. А это в значительной степени уже компетенция не столько иркутских медиков, сколько властных региональных структур, которые успешно продолжают оставаться в стороне.
А вот администрации Калининградской области тем временем удалось не только приостановить темпы развития ВИЧ-инфекции у себя в регионе, но и в 18 раз снизить ВИЧ-инфицированность лиц от 15 до 17 лет.
В чем же причина иркутского феномена? По мнению депутата Госдумы от Иркутска, академика РАМН Сергея Колесникова, дело в том, что в Иркутске было допущено множество ошибок и властями, и местными органами здравоохранения. Как следствие, была создана эпидемиологическая ситуация.
Например, были выделены огромные средства на центр "АнтиСПИД", руководство которого стало решать те задачи, которые были выгодны центру, а не жителям области. Поскольку наиболее выгодной для центра "АнтиСПИД" является диагностика, предполагающая использование тест-систем, их закупают за сотни тысяч долларов, из которых 10 процентов идет на оплату услуг посредников. Почему губернатор и администрация закрывают на это глаза?
Кроме того, не менее выгодно и анонимное обследование на наличие вируса, на чем сосредоточились местные специалисты. Заметим, что учесть средства, которые проходят через учреждение при анонимном обследовании, практически невозможно.
Директор центра "АнтиСПИД" Надежда Зазнобова, о некомпетентности которой в Иркутске рассказывают легенды, сумела убедить администрацию выделить значительную для областного бюджета сумму денег на строительство отдельного огромного здания для центра. В настоящее время это здание пополнило список долгостроев наряду с мостом через реку Ангару, поскольку стройку пришлось заморозить. И те деньги, которые могли пойти на профилактические меры, теперь лежат под снегом.
К сказанному можно добавить, что последние два года размер финансирования областной программы "АнтиСПИД" остается неизменным - чуть менее трех миллионов рублей со времен, когда в области было всего 37 ВИЧ-инфицированных, да и выполняется она всего на 60 процентов от необходимого.
По мнению С.Колесникова, первым, что должны были сделать губернатор Борис Говорин и его сподвижники, - организовать профилактику в виде здоровой молодежной политики, направленной на решение социальных проблем, занятости и досуга, профилактику в виде гигиенической культуры и предохранения, а затем проводить уже диагностику и лечение.
У местных властей, надо сказать, несколько странные методы работы по противодействию эпидемии СПИДа. С одной стороны, иркутская мэрия запретила городскому отделению переливания крови принимать доноров моложе 30 лет, якобы опасаясь распространения инфекции. С другой стороны, Иркутская область лишь из-за невнимания областной администрации почему-то не попала в международную ООНовскую программу по борьбе со СПИДом, куда вошли 19 российских территорий, более благополучных по сравнению с Иркутском. С третьей стороны, местная пресса о СПИДе молчит. Говорят, губернатор не велит. А может, действительно, нет проблемы, раз о ней не говорят?
... Когда я спросила Алешку, есть ли у него мечта, он не понял, о чем я его спрашиваю. Алеша не может позволить себе мечтать и не ждет никаких подарков от жизни. Не представляет, что о нем может кто-то позаботиться и помочь ему.
После разговора с ним мне стало страшно. Страшно за 14-летнего ребенка, брошенного всеми. Страшно за равнодушие властей и кабинетных чиновников, которым проще рапортовать о мнимых достижениях в борьбе с эпидемией СПИДА. Для всех окружающих, предпочитающих закрывать на таких ребят глаза, он просто не существует.
Смерть его не пугает, потому, что для других он давно уже умер...