Десять лет назад при помощи тогда еще Всесоюзного, а теперь Российского детского фонда, газеты
Десять лет назад при помощи тогда еще Всесоюзного, а теперь Российского детского фонда, газеты "Труд" и ряда профсоюзных организаций в селе Демушкино Сасовского района Рязанской области были открыты сразу четыре детских дома семейного типа. Разместились они в специально построенных коттеджах. Нам, взявшим на воспитание детей-сирот, выделили солидные приусадебные участки, возвели хозяйственные постройки. Получилась маленькая детская деревня, которую решено было потихонечку расширять.
Сначала все так и шло. Радости взрослых и ребятишек не было предела. Теперь нет предела слезам.
Вот уже четыре года из всех обещанных средств на содержание наших детей мы получаем только на питание - и то в урезанном виде, без учета норм, цен и инфляции. Да и получаем после неоднократных унижений перед чиновниками всех рангов. Для приемных родителей стало нормой влезать в долги, ведь порой нет денег даже на хлеб. Каждая из четырех семей в Демушкино выкручивается, как может. Мы держим подсобное хозяйство, обрабатываем землю. Никакой помощи с техникой (своей у нас нет), кормами, семенами у местных начальников не допросишься. Сено для скота косим вручную. И ведь за все - плати. За вспашку земли - плати. Налоги за животных, землю, воду - плати. Приемных детей мы уже второй год отправляем на весь летний сезон в лагеря отдыха не только, чтобы укрепить их здоровье, но и для того, чтобы нас не обвиняли, будто мы их эксплуатируем.
Местные органы финансирования и Сасовская районная Дума решили не выделять нам средств на покупку молока, сыра, яиц, поскольку, как они говорят, эти продукты мы производим в собственном подсобном хозяйстве. Об одежде, лекарствах, канцтоварах, игрушках для детей даже не говорю. Нынче мы решили купить все это на сэкономленные летом, пока ребятишки в лагере, деньги. Но не тут-то было: их собираются вычесть у нас из декабрьских выплат.
С 1997 года в Сасовском районном народном суде лежат наши иски по недоплатам на содержание приемных детей, но суд под различными предлогами все откладывается. Только одна из четырех семей добилась положительного решения, и деньги были выплачены.
Конечно, кому понравится, что обратились в суд? Но зачем же зло вымещать на детях? Зачем их унижать, допрашивать, как живем, или при малейшем подозрении, если в школе у кого-то что-то пропало, обыскивать? А сколько же раз органы опеки предлагали им выбор: детдом или усыновление в Америку. Я понимаю, что "кому-то не угодила". Но зачем давать детям урок цинизма: если мама "не нравится", ее легко заменить другой?
И все же мы пока держимся. Держусь и я, хотя пессимизм закрадывается, и все чаще и чаще приходит мысль, что все наши многолетние старания могут пойти прахом при такой жизни. Сирот-то мы брали сложных. Один ребенок - инвалид детства, трое - с различными нарушениями. У родных мам четверых детишек отмечался эпилептический синдром, и еще неизвестно, как он отразится на детях. Сейчас они проходят обследование...
Я не знаю, что будет со ставшими мне родными детьми, когда они получат так называемый статус выпускника детского дома семейного типа. Выпускники обычных детдомов по закону должны обеспечиваться жилплощадью. В отношении воспитанников семейных детских домов этот закон бездействует. Опять идти в суд, поскольку все иные инстанции безрезультатно пройдены? Так и живем. Бегаем по судам, до дыр зачитываем статьи законов.
Не выдержав ситуации, в которой мы оказались, а также лишившись всякой возможности лечить собственное хроническое заболевание, уехал мой муж и отец четверых детей, с которым мы прожили в законном браке 25 лет. С тех пор я воспитываю детей одна.
В этом году вынуждены были забить корову. Кормить свиней тоже нечем. Нет денег на комбикорм. Остались только куры. Декабрьскую зарплату мне выдали сахаром. Пособия на детей так и не получили.
Простите меня за эмоциональность. Очень трудно и неприятно жаловаться на жизнь, которую сама выбрала. Говорю себе: это моя судьба, мой путь, я пройду его до конца. И, несмотря ни на что, о том, что взяла детей, - не жалею.