Отпоили горячим чаем, стали расспрашивать. Скитался он два года. Сначала ушел отец, мама начала пить, продала квартиру и, оставив мальчишку на произвол судьбы, сгинула в неизвестном направлении. Парень отыскал деда, тот тоже пил, и, когда умер, выяснилось, что дом его завещан чужим людям по тому самому договору, которые нынче в "моде": в обмен на уход за престарелым. Так что Олегу пришлось идти на все четыре стороны.
Как бродил он по этим "сторонам", что ел и где ночевал - не спрашивайте. Обычный путь беспризорника - с чердака на помойку. Но самым удивительным было то, что за годы этих жутких скитаний парень не научился ни материться, ни пить, ни курить - ничего к нему не прилипло грязного.
Проблема была со школой. По возрасту не потянет, сажать в класс к маленьким? Но Олежка очень старался. В нем открылись не только способности к наукам, но и художественный талант. За одно лето наверстал "восьмилетку", исправно и с удовольствием посещал воскресную школу - там и приметила его женщина, у самой-то трое детей... Теперь наш Олежек - их старший брат. У них - одна фамилия и прописка. Год назад зашел к нам в приют - не узнать мальчишку! Да какой уж там "мальчишка" - молодой человек.
* * *
Есть такие "тихие" семьи. Живут себе, никому не мешают, соседи за стеной их знать не знают. И мы, наверное, не узнали бы, если бы не случай.
Пятеро детей в той семье. Было пятеро. Но вот в больницу поступает полуторагодовалый малыш, спасти его не удается. Патологоанатом констатировал смерть от полного физического истощения. От голода, если проще. И только тогда по адресу выезжает наряд милиции, и что обнаруживается? Пьяные родители (мама - совсем молодая женщина!), а из груды лохмотьев, сваленных на полу, выглядывают трое испуганных ребятишек. Еще мгновение, и у видавших виды милиционеров, извините, "отвисли челюсти": там же - четвертый, но уже мертвый. Когда протрезвевшего папу спросили, как же могло такое произойти, он ответил: "Так пацан же молчал". А "пацану", между прочим, шесть лет исполнилось. Его труп пролежал в квартире четыре дня.
Я никак не могу понять: разве это не откровенное детоубийство? Разве родители не повинны в смерти даже не одного - двух детей? Оказывается, нет. По нашим законам - нет. Алкоголизм - болезнь, за болезнь не судят. Единственным наказанием остается лишение родительских прав. Лишили. Троих малышей определили к нам. Но если бы вы увидели этих детей тогда!
Три, четыре, пять лет малышам. Разговаривают друг с другом жестами: словарный запас - ноль. Сначала специалисты поставили им страшный диагноз: дебилизм. Но, к счастью, ошиблись, потому что ребята быстро нагнали сверстников, только у старшей девочки все еще "каша" во рту. Но логопед работает, и Валюшка нам недавно стихи читала.
* * *
"Худой хомяк не нужен нам" - врезалась в память и не уходит эта строчка из стихотворения пятилетней девочки! Чем навеяна, про себя ли она писала - дети вам этой тайны ни за что не откроют. Чтобы доверились, рассказали страшную правду о своей такой маленькой еще жизни, работать приходится очень долго.
Попал к нам мальчик. Родители развелись, детей "поделили": мама забрала дочь, а от сына отказалась. Он, конечно, переживал. Каждый день садился в троллейбус и до вечера колесил в нем по городу. Потом заходил к отцу. Тот уже изрядно набирался, встать не мог. Игорешка садился возле него и ждал - вдруг отец проснется. Тот просыпался, шел в ближайший ларек, покупал сыну плитку шоколада, себе - водки, опять пил и ложился. А сын до утра сидел у его кровати...
С большим трудом мы уговорили Игорька "сдаться", прекратить эти троллейбусные катания и перейти в приют. Пришел сначала из любопытства, потом, смотрю, глаза его оживились. Стал учиться, ходить с ребятами в воскресную школу. Я как-то к нему подсела. "Игорек, - говорю, - рассказал бы мне, чем вы в этой воскресной школе занимаетесь". А он мне отвечает: "Нас учат там любить".
- Любить? Это как?
- У вас свечка есть? - отвечает он. - Тогда ставьте ее сюда и погасите свет.
Погасила. "А теперь зажгите свечу. Стало светло? Это - любовь. А теперь поднесите руку к ее огню. Тепло? Это тоже любовь. Вот если бы люди дарили друг другу свет и тепло, знаете, как хорошо было бы на земле".
И это говорит пятилетний мальчик, еще вчера затравленным зверьком сидевший в углу и смотревший на всех стеклянным взглядом?
* * *
Почти все воспитанники приюта переживают так называемый "синдром голодания". Неважно, сколько ребенку лет - происходит одно и то же. Он ест, ест и готов есть до смерти. Всем уже ясно: сытый. Но он непременно украдкой набивает карманы хлебом, чтобы спрятать его где-нибудь под матрацем. Так продолжается две недели. И ест-то он уже не от голода, а из страха, что это - в последний раз.
* * *
Леночку обнаружил ночной патруль на железнодорожной платформе. Она лежала, свернувшись калачиком на скамейке, и дрожала от холода. На вопросы не отвечала, молча и обреченно ждала, что будет. Завернули малышку в милицейскую куртку, привезли в дежурную часть. "У тебя мама есть?" - "Есть. Люда". - "А папа есть?" - "Есть". - "Как его зовут?" - "Папа Витя, папа Коля, папа Мамед..."
Типичная ситуация. Муж бросает семью, и у женщины объявляется куча "друзей", готовых ее утешить. "Утешают", разумеется, водкой. И женщина потихоньку с ними спивается, а бросивший семью папа с гордостью оправдывает себя: "Вот видите, на каком чудовище я по глупости женился".
Не могу забыть женщину, которой еще можно было помочь. Когда ее с двумя детьми, младшему из которых был только год, бросил муж, она жила в общежитии. В первый раз мы ее вытянули. Взяли детей в приют и, пока они были с нами, помогли устроиться на работу. Она бросила пить, подружилась с людьми, занимающимися по системе Иванова, - почти перешла в новый жизненный круг.
Почти! Потому что в "общаге" каждый вечер ее ждали подружки да утешители. Если бы нам тогда удалось помочь ей с квартирой! Не удалось. Спилась. Кончилось тем, что ее убили.
* * *
К нам попадают дети от таких матерей, которым рожать нельзя. Ребенок еще в утробе обречен на несчастье. Вот Сережа - хороший, добрый, трудолюбивый. Но у него нет памяти. Три слова с учителем вроде выучил, отвернулся - и ничего не помнит. Этот крест ему нести всю жизнь.
А мама рожает дальше. Воспроизводит вот такое потомство. И лишить ее родительских прав довольно сложно. Нужны веские основания. Ведь закон на стороне семьи, и это, по сути, правильно. Ничего лучше семьи для ребенка нет. Но как быть, если ему там плохо?
Через наш приют, открытый администрацией Химкинского района Московской области, за пять лет прошел 101 ребенок. Мы смогли помочь почти всем. Одних взяли в приемные семьи, других, к сожалению или к счастью, усыновили иностранные граждане. Несколько ребят ушли в детский дом, несколько - в специнтернат, хотя это очень горько.
Но опять это "почти"! Если б вы знали, как больно возвращать ребенка туда же, откуда он к нам попал. К родителям, если их не лишили прав растить детей дальше, и хотя сами они от этого не отказываются, но и устоявшегося образа жизни не меняют. Казалось бы, надо радоваться, что маленький человечек - не сирота. Да вот в сердце - гвоздь.
ОБ АВТОРЕ:
Ирина АВДЕЕВА - педагог. Работала в детском саду, потом - в школе. С 96-го года заведует социальным приютом в Химках. В своей семье - двое детей. Сыну - 24 года, дочери - 20.
За последние десять лет число новорожденных с пороками увеличилось в России в два раза. Теперь из десяти тысяч родов 257 заканчиваются появлением на свет малыша без ручки, ножки или со спинномозговой грыжей.
По разным оценкам, у нас в стране от двух до четырех миллионов беспризорников, 530 тысяч сирот, миллион - детей-инвалидов.
Из 15 тысяч ежегодных выпускников детских сиротских учреждений 5 тысяч уже в течение года попадают на скамью подсудимых, 3 тысячи становятся бомжами. 66 процентов подростков, понесших наказание, возвращаются в преступную жизнь.
* * *
За семь лет "Врачи без границ", работающие с бездомными детьми, провели более 140 тысяч бесплатных медицинских и 30 тысяч социальных консультаций, сделали 2,5 тысячи вакцинаций против дифтерии и столбняка. Ежегодно выявляется и направляется на лечение полторы тысячи больных туберкулезом.
В Москве открыт первый хоспис на дому для детей с онкологическими заболеваниями. В стране он пока единственный. Работники-добровольцы приносят детям лекарства, игрушки, сладости и...улыбку. Они считают: если ребенка нельзя вылечить, это не значит, что для него ничего нельзя сделать.
В Мурманске работает общественный фонд "Родители и врачи против наркотиков".Консультации по вопросам лечения, экспресс-диагностика, занятия с детьми, попавшими в наркологическую зависимость - все бесплатно.