Три точки на карте
Январь войдет в историю градозащиты борьбой за «Детский мир», ВДНХ и «Красный Октябрь». Борьбой с тремя девелоперскими проектами, находящимися в разной стадии продвижения
Казалось бы, дело привычное, но стороны чувствуют новизну ситуации. Она в том, что девелоперам недостает гарантий власти. В отсутствие Лужкова застройщики ведут борьбу либо диалог с обществом сами, выходят из привычной тени, одновременно ища новые административные ресурсы и новые властные гарантии.
Самый запущенный (в обоих смыслах слова) проект — разрушение «Детского мира». Компания «Система-Галс», подконтрольная семейству Евтушенковых, готовила этому памятнику судьбу «Военторга» и гостиницы «Москва». Предмет охраны памятника, утвержденный Лужковым, исключал даже материал стен. Преемник лопнувшей «Системы», компания «Галс-Девелопмент», не отказалась от планов уничтожить хотя бы знаменитый атриум — крытый внутренний двор. Разрушения скрыты наружными стенами, репутационный риск был сочтен терпимым. Гарантии дал государственный банк ВТБ, которому фактически принадлежит «Галс». Мосгорнаследие, выждав год после прихода Собянина, по-тихому согласовало снос интерьеров и прикрылось эскизом их новодельного воссоздания. Остановить снос может лишь политическое решение на уровне руководства страны (которое в детстве определенно ходило в другой «Детский мир»).
Казалось бы, при таких гарантиях «Галс» мог высокомерно отмалчиваться; однако он обороняется. Возможно, именно потому, что зеленый свет дан федеральным правительством, а на носу выборы. Демонстрация разрушений, осуществленных своими руками, как последствий многолетнего запустения и аварийности — наглый или, если угодно, дерзкий ход. Интересно, что «Галс» воздерживается от черного пиара против градозащитников (сравнить с прошлогодней кампанией театральных деятелей за снос усадьбы Шаховских: «интеллигенция» не брезговала ничем). Слышатся только банальности типа «где вы были раньше», что, впрочем, непродуктивно: градозащита дважды, в 2009 и 2010 годах, останавливала сносы в «Детском мире» и многие годы требовала пересмотреть предмет охраны. Попечительский совет проекта, остроумно названный Родительским комитетом, сумел выставить пару ВИПов, один из которых, Борис Грачевский, неосторожно заявил, что снес бы все. В разгар конфликта из совета вышел поэт Глеб Шульпяков, не согласный с концепцией застройщика. Единственный историк архитектуры, привлеченный инвестором на свою сторону, Михаил Коробко, забавен, когда пытается оппонировать лидерам экспертного сообщества — Андрею Баталову, Наталии Душкиной.
На таком фоне ГАО «ВВЦ» представило свой проект реконструкции бывшей ВДНХ. Инвестор откровенно надеется изменить охранный статус территории на более либеральный («достопримечательное место»), допускающий новое строительство. При этом больше половины старых зданий ВВЦ не являются памятниками. Не потому, что недостойны, а потому, что исследовательская работа была брошена. Известие, что градозащитники провели эту работу теперь и заявляют павильоны на охрану, воспринято в ГАО «ВВЦ» без энтузиазма, но и без истерики. Только пресс-секретарь инвесторов проекта Года Нисанова и Зараха Илиева сказала, что считает заявления «Архнадзора» об угрозе памятникам провокацией. Банальное «где вы были раньше» прозвучало в оригинальном варианте: «где вы были 50 лет». Переговоры возможны — и необходимы.
Переговоры на «Красном Октябре» уже начались. Общественность, поднявшаяся на защиту Берсеневской стрелки от «Гута-Девелопмент», отследила появление даже не проекта, а градостроительного регламента, то есть параметров для проектирования, заданных инвестору городом. Инвестор хочет строить жилье. Это первый случай столь острой реакции общества на столь раннюю стадию работ. Для городского руководства стало неожиданностью нежелание защитников Берсеневки дожидаться проекта. По закону градрегламент тоже должен проходить общественные слушания. «Какова воля города на стрелке?» — спрашивают защитники. Воля города не может сводиться к ограничению высот и плотностей, она должна быть содержательной.
В этих и во всех других случаях девелоперы стоят перед выбором. Это выбор между общественным благом — и продолжением корыстной войны с обществом. Вопрос, чью сторону возьмет власть.