Десятилетний мальчик помещает в морозильную камеру холодильника любимую кошку, чтобы узнать,
Десятилетний мальчик помещает в морозильную камеру холодильника любимую кошку, чтобы узнать, что с ней будет минут через 30 - 40. У "экспериментатора" и в мыслях нет, что он издевается над животным. Отличник в школе, будущий ученый, возможно. Язык не поворачивается спросить: а психически он как, нормальный?
Два друга возвращаются с футбольного матча. Тот, чья команда проиграла, в ярости. "Победитель" роняет ключ, наклоняется и... получает смертельный удар в висок тяжеленным ботинком друга. Что характерно - "друг" хладнокровно отвозит обмякшее тело в ближайшую больницу и дожидается там милиции. Как к этому отнестись? У этого "друга" все с головой в порядке? Судебно-медицинская экспертиза показывает, что все.
В Тульской области девятилетняя девочка и два ее братишки постарше промышляли убийством пьяных. В их "деятельности" аномальным было, наверное, только то, что у пьяных из карманов много не вытрясешь, а убивали-то ради денег! Во всем остальном логика безупречная: пьяного убить легче, чем трезвого, и жалости к этой, простите, рвани у детей, чьи родители пьют без продыха, никакой. Адекватная, как теперь говорят, реакция на действительность. Но язык не повернется назвать этих детей психически здоровыми. Искореженные души. Или абсолютное бездушие. А нет души - значит, и лечить нечего.
Только ни один врач с этим не согласится, и будет прав.
* * *
Знакомый психиатр назвал многих из нынешних детей не "цветами жизни", а поколением невротиков. Сегодняшние проблемы и взрослым психику подточили, а уж детям...
Взрослые, ладно, как-нибудь приспособятся. А вот как обрисовал ситуацию "в младшем классе" врач-психиатр, кандидат медицинских наук, заместитель главного врача Центральной московской областной психиатрической больницы Валерий Евтушенко за "круглым столом", организованном Агентством социальной информации:
- По данным центра психического здоровья, - отметил он, - распространенность психических расстройств среди детей на 12 - 17 процентов больше, чем у взрослого населения. Причем это далеко не полные данные, а только по так называемой "обращаемости к врачам".
В Центре психического здоровья сейчас развивается новое направление: объектом психотерапевтического вмешательства становятся дети с первого дня рождения до трех лет. Раньше за таких малышей психиатры не брались.
В бывшем Союзе к моменту его распада было примерно пять тысяч детских психиатров. Сегодня - около полутора тысяч. Да, конечно, и страна "сузилась", но сегодня на одного детского психиатра в среднем приходится 26 тысяч душ. По цивилизованным меркам - это запредельная цифра. Президент Международной ассоциации детской и подростковой психиатрии Д. Коэн считает, что даже в благополучных странах 15 - 20 процентов детского населения страдает теми или иными психическими расстройствами. А к детской психиатрии там совершенно иной подход - привилегированный.
* * *
Забудем про заграницу. В большом российском городе у родителей, заподозривших с ребенком неладное, есть не просто возможность обратиться к специалисту, но и выбрать его. А в райцентре - поди поищи! Про деревню и говорить смешно. Хотя что тут смешного: чем больше папы и мамы пьют (а в нынешних деревнях так и происходит), тем вероятнее умственная отсталость и прочие "отклонения" в их потомстве.
И растут эти бедные ребятишки, как бурьян в чистом поле, пока не приходит пора учиться и сразу обнаруживается, что ребенок "не тянет". И куда их отправляют? В специнтернат. Или детский дом, если родители до того допились, что были лишены права растить ребятишек.
О том, что происходит дальше, рассказал на одной из традиционных всероссийских научно-практических конференций, посвященных социальному и душевному здоровью ребенка, доктор В. Каган. Поделился, так сказать, личным опытом, заставляющим о многом задуматься. Например, о самих методах лечения.
- Когда обследующий детей психиатр находит у всех депрессию и лечит ее медикаментозно, - говорит В. Каган, - он, по существу, отказывает им в праве на нормальное переживание - переживание отрыва от дома. Ребенку, замыслившему побег к родителям, тут же ставится диагноз - "синдром побегов". Но разве не нормально его желание увидеть родных - пусть они опустились, но "мамка" все равно - "мамка"? Невольно задаешься вопросом: не путаем ли мы болезнь со здоровьем? Ведь у детей совершенно иные, отличные от взрослых механизмы познания мира и переживания.
- Консультирую 12-летнего мальчика, - продолжает В. Каган. - Он госпитализирован после побега из интерната для детей с задержками развития, куда был переведен из обычного детдома. Не понравилось ему там, как он выразился, "с дебилами" - вот и сбежал домой. Разумеется, его тут же нашли, и решили "пролечить".
Год назад у мальчишки умерла мать, и остался он с отцом-алкоголиком, у которого к тому же больные ноги, вторая группа инвалидности. Ночевал где мог, ел что попало. Иногда его подбирал кто-нибудь из взрослых, а что они с ним делали, мальчик не помнит. Помнит лишь, как утром, когда очухивался, "попа болела". Но никому он не жаловался. И вообще про себя предпочитал молчать. "Каково же было мое удивление, - рассказывает Каган, - когда "рыба" заговорила. Вдруг вспомнил, как ехали в крематорий маму сжигать. Он буквально ухватился за беседу. Оказывается, за весь этот год он ни разу ни с кем не говорил об этих переживаниях. Хотя очень хотелось, чтоб хоть кто-нибудь выслушал.
Выяснилось также, что за полгода до смерти матери на глазах этого ребенка погиб его лучший друг: выбежал на дорогу за собакой, и его сбила машина. Какая уж тут учеба, когда думаешь то о матери, то о друге. А, по сути, о полном своем одиночестве. И ведь даже в больнице никто из врачей "не лез к нему в душу" - хотя именно для того мальчик там оказался, чтоб душе его помогли. Душе!
* * *
Соглашусь, это крайний случай. Но разве в обычной жизни мы часто интересуемся, чем живет наш ребенок. О чем он плачет, закрывшись в комнате? Почему весь вечер не пристает, как бывало раньше, с вопросами? Молчит, тяжкую думу думает.
В каком-то, не помню, фильме девочка спрашивает отца: "Это только в детстве так трудно или всю жизнь?" Вот вы на что обратили внимание, на первую часть вопроса или на вторую? А первая-то - важнее. Потому что счастливое детство чаще оказывается мифом. Редкостью. Исключением. Многое оставляет рубцы в душе. Психологи говорили мне, что у человека есть свойство забывать плохое - иначе с ума сойдешь. Но эта "забывчивость" как психологическая защита начинает срабатывать, когда ты уже выпрыгнул из коротких штанишек.
Тот факт, что детское население России все больше нуждается в помощи психиатров, - страшный факт. Он прежде всего говорит о том, что взрослые разучились или устали оберегать детей от трудностей жизни. Нельзя, конечно, растить их, как рыб в аквариуме, но и "учить плавать", бросая в загаженные реки, нельзя. Выплывут. Но какими?
Уверена, лучше мамы доктора не бывает. При условии, если она слышит каждый душевный порыв ребенка. Если же не слышит, то и не догадается показать сына или дочь психиатру.
Кто спорит, детской психиатрии надо помогать развиваться в первую очередь. У детской психиатрии очень много работы в масштабах нашего государства. Только бы нам самим не забыть при этом о "масштабах" семьи. Есть такие, где детской душе наносятся травмы посерьезнее родовых. Вот откуда у нас приюты, детские дома и специнтернаты, откуда - глупый ты или умный - выходишь в жизнь с ярлыком "дебил".