Руководство ГУИН по Петербургу и области информировало прессу о событиях в своих учреждениях только через несколько часов. После того, как об этом уже сказали по городскому радио и в новостях местных телеканалов. Слово "голодовка" при этом не упоминалось. "Некоторые заключенные просто решили не принимать пищу на завтрак и обед" - так "обозначил" ситуацию заместитель начальника ГУИН полковник Сергей Поляков.
В цифрах также была заметная разница. По неофициальным данным, в голодовке участвовали 15 000 заключенных из 7 колоний и СИЗО. По официальным - "не более 5000 человек из 6 спецучреждений".
Только через сутки ситуация стала проясняться. Петербургскому агентству журналистских расследований, где трудятся мастера не только пера, но и профессионального сыска, удалось напрямую связаться с одним из инициаторов голодовки, криминальным авторитетом Лехой Иркутским из колонии N 4, расположенной в поселке Форносово. Именно его записка, разосланная "тюремными каналами" по другим "зонам" с призывом "начиная с утра 24 февраля отказаться от еды", и стала сигналом к "акции протеста". Протестовали же арестанты, по словам Иркутского, против "беззакония, творимого надзирателями". Последние якобы регулярно вымогали у заключенных деньги, а не получив их, нещадно били. Одного форносовского зэка забили вроде бы до смерти.
По словам полковника Сергея Полякова, ничего подобного (в смысле вымогательств и избиений) "не было и быть не могло". Даже когда из мест заключения в ГУИН стали поступать официальные заявления с отказом от еды, и тогда его руководство называло все это "частным случаем, не имеющим под собой оснований".
На второй день ЧП сразу несколько человек из разных мест заключения дозвонились по мобильным телефонам в редакцию одного из питерских телеканалов. "К нам в камеру с утра заносят продукты в сопровождении группы физического воздействия, - сообщал арестант СИЗО на улице Лебедева. - Пугают применением силы, если откажемся есть".
Вообще, чем глубже стараешься разобраться во всей этой истории, тем... меньше ее понимаешь. Недостаток информации с мест событий и явная сдержанность (чтобы не сказать умалчивание) в изложении фактов руководства регионального ГУИН никак не добавили ясности. Уже после того, как стало известно об окончании голодовки, я обратилась в пресс-службу этого уважаемого управления: можно ли теперь узнать подробности? Был ли все-таки заключенный, "забитый надзирателями до смерти", или это навет на исправно несущих свою нелегкую службу сотрудников? И есть ли уже какие-то данные о работе комиссий? "Да-да, конечно, у нас все есть, - сообщили приветливые сотрудницы пресс-службы. - Сейчас начальник подпишет пресс-релиз, вышлем вам!". Выслали спустя три часа коротенькую справку о том, что было сказано полковником Поляковым на пресс-конференции... двумя днями раньше.
Обращалась я за комментарием и в Смольный. Там создан целый комитет по вопросам законности, правопорядка и безопасности. Председателя комитета Леонида Богданова я "ловила" в его рабочем кабинете полдня. Когда же наконец дозвонилась, Леонид Павлович был краток: "У меня имеется свое мнение на этот счет. Но вам я его не скажу!". И бросил трубку...
Увы, хамство чинуш разного ранга стало почти повседневным явлением. События в спецучреждениях Петербурга и области, "виляния" тех, кто по долгу службы не должен, а обязан был через прессу донести до сограждан правду, - лишнее тому подтверждение.
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Вчера зам. начальника ГУИН Минюста Валерий Краев провел пресс-конференцию с целью "разъяснения питерской ситуации".
По словам Валерия Краева, число голодающих составило 5088 человек. Впрочем, зам. начальника ГУИН отказывается от определения "голодовка", так как "заключенные питались своими припасами", переданными родственниками. Этим объясняется и недостаточно быстрая реакция оперативных служб.
Генерал Краев охарактеризовал ситуацию как "заговор криминальных авторитетов", во главе которых был "вор в законе" Гудына, по кличке Леха Иркутский, 1974 года рождения, находящийся на момент событий в розыске и взятый ныне под арест. Как сообщил Виктор Злодеев, начальник УИН Минюста по Москве, Гудына будет осужден лишь за совершенные ранее преступления, ибо действо, организованное им, даже не расценивается властями как массовые беспорядки.
По словам Краева, цель заговора - дестабилизировать обстановку в местах лишения свободы. Он отрицает "противоправные действия со стороны администрации ИК-4". Случай двухлетней давности - смерть осужденного Корякова - лишь слабый предлог для того, чтобы устроить бунт. По официальной версии, после драки с другим заключенным Коряков обратился в медицинскую часть ИК-4 с жалобами на боли в области живота и был госпитализирован в межобластную больницу, где умер от миокардопатии.
Представители ГУИН дали оптимистичные сводки об условиях содержания заключенных, регулярно проверяемых Красным Крестом и правозащитниками. Однако какие-либо сведения о произволе в тюрьмах остались за рамками обсуждения.