"ОТТЕПЕЛЬ" - ЕЩЕ НЕ ВЕСНА

Время правления Никиты Хрущева часто называют "оттепелью". По сравнению с культом Сталина и произволом Берии, климат в стране, конечно, тогда был гораздо теплее. Но от некоторых документов тех лет, за которыми стоят судьбы людей, веет леденящим холодом.

Осенью 1957 года на строящейся Жигулевской ГЭС неизвестный гражданин разбросал листовки подрывного характера. В них всячески охаивались руководители партии и государства. Автор утверждал, что "Хрущев пожрал сосиски, Булганин колбасу". Досталось и Ворошилову, которого фамильярно именовали Климентием. Деяние, в котором тот гражданин обвинял "лучшего стрелка страны", заключалось в пожирании куриных яиц. Напраслина была очевидна каждому строителю гидроэлектростанции. Если колбаса и сосиски были дефицитом, то яйца народ кушал регулярно. Благо многие держали собственных кур...
Листовки попали "куда надо", были сделаны соответствующие выводы. Но изловить злоумышленника удалось не сразу.
Увидела свет очередная партия листовок, уже охаивавшая все политбюро. После этого токарь Жигулевского механического завода Николай Гагарин был арестован.
Логика следователей была проста: нормальный человек против власти не попрет. Культ личности Сталина был к тому времени развенчан, но становился непререкаемым авторитетом другой лидер. К тому же в головах еще крепко сидели немалые сроки и северные лагеря за инакомыслие.
По всему выходило, что Гагарин не в себе. А он и не спорил, ибо это был для него единственный выход из положения. Начались экспертизы: графологическая, психиатрическая. Заболевание нашли, но четыре года все равно впаяли. Дескать, хоть ты и псих, но не имеешь права что-нибудь иметь против вождей. Позднее срок "скостили", ибо советский суд был самым гуманным в мире.
В октябре 1972 года подсобный рабочий Куйбышевского ТЮЗа Борис Козлов на пишущей машинке размножил текст листовки, в которой "зло клеветал на государственный и общественный строй" - так говорится в материалах уголовного дела. Кроме листовок, во время обыска были обнаружены подозрительные схемы, на которых стражи государственной безопасности узрили бомбоубежища и прочие оборонные обьекты. А завершил антисоветский облик Козлова... летательный аппарат. Именно на нем, как сделали вывод чекисты, антисоветчик собирался перелететь через границу и там передать буржуям свои схемы.
Враждебность замыслов Козлова следовало доказать. А летательный аппарат был только в рисунках и запчастях, главная из которых - двигатель от мопеда - предназначалась, по версии следствия, для обеспечения "реактивной" тяги... Вещдоки передали на экспертизу специалистам авиационного института. Глупость затеи ученые определили с первого взгляда, но слишком серьезным было заведение, откуда поступил "заказ". Пришлось делать расчеты, проводить экспертизы. Можно представить всю щекотливость ситуации. Обвинить человека в попытке перелететь через границу "на мопеде" не позволяла совесть. В итоге сделали вывод, что аппарат Козлова летать все-таки может, но только... 20 метров. В лучшем случае - 50, если ветер в спину.
Из Козлова "сделали" не шпиона, а психа - третьего не было дано. И загремел он в спецбольницу аж на семь лет. Освободили только потому, что "появилась достаточная критика к бывшему состоянию и поведению", как говорится в определении суда. Иначе говоря, критиковать самого себя можно, общественный строй - нельзя. Определение было вынесено в 1980 году.
Впрочем, попасть под аналогичный диагноз в те времена удавалось не каждому. Старший инспектор по кадрам спецуправления Куйбышевского треста N24 Петр Крикун после резкого выступления на партийном собрании где только не просил признать его психически больным - все было бесполезно. Провели две судебно-психиатрические экспертизы: "здоров". Эксперты не могли возразить против таких утверждений оратора: "Партию возглавил бюрократический аппарат... В стране процветают взяточничество и коррупция... Коммунисты, вы боитесь сказать правду".
В общем, впаяли старшему инспектору два года строгого режима - за инакомыслие.
Если сравнить уголовные дела "послекультовских" лет с теми, что были состряпаны в 30-х годах, обращаешь внимание на близость сюжетов. Правда, терминология разная: там - "контрреволюция", здесь - "клевета на советский строй". И место отбывания наказания не совпадает: при Хрущеве и Брежневе - психушки да колонии, при Сталине предпочтение отдавалось лагерям...