Миронов считался одним из лучших специалистов ЦУПа по компьютерным системам и локальным вычислительным сетям. Он родился в подмосковном Калининграде (ныне Королев), здесь же в 1986-м окончил Лесотехнический институт (факультет электронно-счетной техники) и поступил на работу в Центральный научно-исследовательский институт машиностроения (ЦНИИМаш), в состав которого входит ЦУП. В этом же космическом комплексе работают его отец и брат. За океан Евгений полетел, чтобы сменить в Хьюстоне, в центре пилотируемых космических полетов имени Линдона Джонсона, своего коллегу Ивана Антонова.
В американском ЦУПе есть, как здесь говорят, "российский сегмент" (точно так же, как в подмосковном Королеве работает группа специалистов из США). Без такого взаимодействия осуществлять совместные космические проекты невозможно. Российский сегмент в хьюстонском центре занимает площадь 400 квадратных метров и оснащен российскими пультами управления и другим отечественным оборудованием. Наши специалисты обеспечивают работоспособность и эксплуатацию этой техники. Вот почему раз в два месяца из Королева в Хьюстон прибывает очередной командированный, а сменяемый им специалист возвращается домой. Брат Миронова, кстати, тоже время от времени работает в Хьюстоне. Для Евгения это была вторая поездка в американский космический центр.
Готовясь к этой командировке, Миронов, как положено, прошел медицинское обследование и получил от врачей "добро". Но в самолете - часов через пять или шесть после вылета - у него, как рассказывают коллеги, начало побаливать сердце (даже принимал лекарство). Возможно, сказались постоянные перегрузки на работе. Евгений был человеком очень увлеченным, можно сказать, фанатиком своего дела. Коллеги считают, что, может быть, из-за постоянной нехватки времени он и не женился. Полет до Нью-Йорка занял примерно 10 часов. Потом на другом самолете - еще три с половиной часа до Техаса. И, наконец, из аэропорта нужно было проехать на машине около часа до хьюстонского космического центра.
После такой тяжелой дороги, да еще при страшенной жаре (плюс 34 по Цельсию) надо было бы отдохнуть. Но приближалось время стыковки российского модуля "Звезда" с двумя другими блоками международной космической станции. От успеха или неудачи этой операции зависело очень многое для российской космонавтики. В Хьюстоне уже был поздний вечер, когда Миронов и Антонов вернулись в жилой комплекс "Ливвард", где живут члены российской делегации. Поужинали. Евгений, видимо, выпил кружку пива или бокал вина. По словам начальника российского ЦУПа Владимира Лобачева, "Миронов никогда не злоупотреблял спиртным, был дисциплинированным, ответственным человеком".
После полуночи, прежде чем лечь спать, решено было искупаться в бассейне, ибо жаркая ночь не принесла желанной прохлады. Пошли вчетвером. Иван Антонов, Евгений Миронов и откомандированные из Москвы в Хьюстон специалисты Космического центра имени Хруничева Мария Ивацевич (она, кстати, хорошо владеет английским), Анатолий Захаренко. Через некоторое время и произошла трагедия. Евгений нырнул, но обратно на поверхность не поднялся. Коллеги, заметив исчезновение, бросились на помощь. Вытащили Миронова из воды, стали делать искусственное дыхание. Срочно вызвали живших здесь же представителя Росавиакосмоса в Хьюстоне Сергея Кулика и российского врача-космонавта (который готовится к сентябрьскому полету на "Шаттле") Бориса Морукова. Надо заметить, что Моруков - не просто опытный врач, а доктор медицинских наук, заведующий отделом Института медико-биологических проблем. Но и он оказался бессилен помочь. Прибывшие американские медики и полицейские констатировали смерть.
Как и положено в таких случаях, было проведено тщательное обследование тела. Американские медицинские эксперты дали официальное заключение, в котором говорится, что смерть Евгения Миронова "не связана с употреблением алкоголя либо наркотиков и не была вызвана предумышленными действиями". Содержание алкоголя в крови, по словам начальника ЦУПа Владимира Лобачева, составляло всего 0,06 промилле. Это очень низкий показатель, свидетельствующий: человек практически был трезв. Что признала и американская страховая компания, которая оплатила расходы, связанные с отправкой тела на родину (если бы причиной смерти было алкогольное опьянение, то ни о каких выплатах не могло быть и речи).