- Рамазан Гаджимурадович, свое отношение к антитеррористической операции США в Афганистане вы уже высказывали на страницах нашей газеты: саму операцию против бандитов поддерживаете, но не одобряете методов, которыми она проводится.
- Я не приемлю, когда цивилизованный мир говорит о мести на государственном уровне, когда демократические государства борьбу с терроризмом превращают в борьбу против целых народов и пользуются в чем-то сходными методами...
- Однако сегодня хотелось бы поговорить с вами как правоверным мусульманином...
- Недавно заходит ко мне один важный коллега и говорит: "Это правда, что мусульмане джихад объявили?". Отвечаю ему: "Лично я и мой род никому ничего не объявляли". Дело в том, что джихад может объявить конкретный руководитель конкретной религиозной общины, а провозгласить его вообще никто не имеет права. Сегодня нет ни одной организации в исламском мире, которая объявила бы джихад всех мусульман.
К сожалению, многие наши политики и журналисты не владеют в достаточной мере религиозными и национальными вопросами. Навязывая свои беспочвенные обобщения и вульгарные стереотипы, они будоражат общество, нагнетают в умах людей нездоровые страсти. Их усилиями бацилла национальной и религиозной враждебности заражает российское общество. По-моему, уже трудно не замечать того, что набирает силу исламофобия. В некоторых наших регионах искусственно нагнетается напряженность между мусульманскими общинами и местными властями, а следовательно, и населением. Например, в Мурманске непонятно кем была разгромлена строительная площадка, где мусульманская община возводила мечеть. На Камчатке местному начальнику не нравится, что такая община вообще существует, а ее члены собираются вместе.
Особенно усердно раздувают искры отчужденности между православием и исламом некоторые наши, так сказать, ученые-публицисты. Недавно я прочитал книгу господина Тогаева. Он пишет о джихаде и призывает освободить Кавказ от русских, которые, мол, развращают его. А другая книга на восьмистах страницах демонстрирует "альтернативный" подход. Ее авторы господа Касьянов и Хомяков доказывают, что все нации, кроме русских, - узбеки, казахи, евреи, "лица кавказской национальности" являются мафиозными...
Все эти книги продаются на прилавках в стране, где, по Конституции, запрещается национальная и религиозная рознь. Недавно чувства всех мусульман унизил и уважаемый писатель Василий Аксенов. Нужно ли удивляться, что Россию обуял экстремизм разных мастей и оттенков?
- И все-таки сегодня вряд ли можно говорить о конфессиональном конфликте между исламом и христианством в России. Во всяком случае, это утверждают как православные, так и мусульманские священнослужители.
- Я тоже так считаю. Если между исламом и христианством в российском обществе и есть какие-то проблемы, то они имеют не конфессиональное, а, скорее, наносное, политизированное начало. Для России всегда было характерно спокойное отношение к исламскому миру. Безусловно, господствующей религией в стране еще с царских времен всегда было христианство. Другие конфессии, в том числе и ислам, терпеливо приспосабливались к такому положению. Впрочем, как и российские власти к деятельности различных религиозных общин.
В советский период сплошного атеизма ислам в силу представлений о нем как об инородном элементе не только в Российском государстве, но и в российской культуре подвергся жестоким гонениям со стороны официальных кругов.
- Справедливости ради давайте отметим, что и православие подвергалось не меньшим гонениям...
- Именно это я и хочу сказать, но подчеркну - подвергалось гонениям со стороны официальных кругов. В обществе же и мусульманство, и христианство многие века, в том числе и в годы Советской власти, мирно сосуществовали, выживая сами по себе. Думаю, тому есть одно важное обстоятельство - ислам и христианство очень близки друг другу, если говорить об их нравственной сути, духовных и идеологических началах. Православие, пожалуй, в этом плане даже ближе к исламу, чем к католицизму или протестантизму. Я еще аспирантом сделал для себя открытие: 80 процентов Библии и Корана совпадают по своему духу. Многие даже не знают, что христианство и ислам - религии одной авраамической линии. Иудаизм начинает эту линию, ислам заканчивает. К сожалению, эта близость не всегда разумно используется.
- Мусульманам в России сейчас никто не запрещает молиться, совершать хадж, делать обрезание, строить мечети. Можно сказать, современная российская власть относится вполне благосклонно к исламу, к людям, его исповедующим. В чем же причины активизации радикального ислама в стране?
- Их несколько. Развал СССР, начало демократизации общественной жизни и привели к взрыву религиозного сознания. Этот процесс, в свою очередь, происходил в условиях, когда в России на фоне усиления социального протеста в мусульманских регионах произошло постепенное смыкание исламского радикализма с национальным экстремизмом. Господствующая нынче ничем не обузданная "свобода", крайне низкий уровень подготовки мусульманского духовенства способствовали укреплению в России позиций исламского радикализма. С началом перестройки в стране построены тысячи мечетей, тысячи мусульман совершили хадж, но нет политики, закрепляющей эти достижения.
Уровень управляемости в мусульманской среде, уровень духовности по своим качествам, к сожалению, не соответствует этим количественным изменениям. Я обращал внимание практически всех председателей правительств на отсутствие в российском мусульманском сообществе просвещенных кадров, каждый раз предлагал открыть под покровительством государства соответствующие учебные заведения. На начальном этапе вполне уместно открыть, например, исламский университет в Москве или Казани. Большую работу в этом направлении проводит Совет муфтиев России, а вот роль государства тут не обозначена.
Радикальному исламу может противостоять только просвещенный. Ему под силу глубже адаптировать мусульманство к российской действительности, превратив его из фактора угрозы национальной безопасности в краеугольный камень устойчивого социального, духовного развития России.
Вот вы сказали, что современная российская власть относится к исламу благосклонно. Тут, на мой взгляд, можно наблюдать уже иную крайность: если прежде государство вмешивалось буквально во все религиозные дела, то сейчас вообще перестало интересоваться тем, что тут происходит. Конечно, если не считать заигрывания с мусульманами в период предвыборных кампаний.
Мне приходится постоянно повторять в правительстве: да, церковь от государства отделена. И это правильно, поскольку у нас светское государство. Но ведь верующий человек не может быть отделен от государства. Опять же никто не освобождает государство от обязанности защищать верующего от разного рода экстремизма, радикализма и тоталитарного сектантства.
Стоит задуматься, почему сегодня в стране как грибы множатся различные религиозные секты. Только христианских - более 2 тысяч. Таких "грибов" множество и внутри ислама. Тот же ваххабизм - это как раз и есть сектантство внутри мусульманства, смертельно опасное, скажем, для Дагестана. Ведь кавказский ислам был достаточно адаптирован к местным национальным обычаям и традициям, а сегодня его пытаются оторвать от культурной национальной среды. Ислам за 1400 лет своего присутствия в России никогда не испытывал такого ущерба, какой нанес ему ваххабизм.
- Как случилось, что органы власти почему-то не замечали этот ваххабизм, хотя о его опасности говорила уже вся страна?
- ...А некоторые министры даже брали его под свою защиту. Сегодня необходимо выстраивать государственно-церковные отношения через вертикаль интересов национальностей, территорий, конкретного гражданина. Здесь нужна согласованная работа. Есть опыт: ведь исламским и православным духовным лидерам пока удается не допускать явного конфликта между христианством и исламом. Вообще контакты между духовными лидерами разных конфессий оказываются сегодня теснее, чем контакты с ними органов власти. Сегодня пришло время всем нам осознать, что мы, и православные, и мусульмане, - люди одного Отечества, а значит, не можем друг без друга. Во имя этого, думаю, сегодня очень важно вести в средствах массовой информации деликатный разговор о конфессиональных и национальных проблемах, но приглашать к диалогу не провокаторов и невежд, а компетентных профессионалов и специалистов.