...С 16-летним Борисом я познакомился в 1955 году, и он произвел на меня очень приятное впечатление, как и 16-летний Роберт при моей встрече с ним через четыре года. Фишер участвовал в турнире претендентов и проиграл четыре партии Михаилу Талю, ставшему через год чемпионом мира. Уже тогда была видна незаурядность дарования юного американца. Чуть позже он побывал в Германии, и я пригласил его в казино. Любопытно, что Бобби ставил жетоны только на простейшие варианты: черное или красное, чет - нечет. Мне подумалось, что и в шахматах он попытается избегать риска.
Матч Спасский - Фишер едва не сорвался с самого начала, поскольку Роберт опоздал с приездом в Исландию. Регламент был разработан детально, до малейших подробностей, но он стал выдвигать одно требование за другим, которые зачастую просто нельзя было понять. Претензии не прекратились и после того, как удвоили сумму призовых до 250 тысяч долларов. Кое-как удалось усадить Фишера за столик. В первой партии в равном положении он допустил просчет и проиграл, в чем винил всех и все, в том числе и телекамеру - только не себя.
Мы все делали по правилам, но Бобби отказался продолжить матч. Я предупреждал его, даже договорился с полицией, что на трехкилометровом пути от отеля до зала будут включены только зеленые светофоры - он все равно не пришел на игру и законно получил баранку. Счет стал - 2:0. Тут же прилетел из США адвокат Фишера и потребовал от его имени провести третью партию в закрытом соседнем помещении. На мое замечание, что это допустимо только если в зале возникает шум и создаются помехи, адвокат сказал: "Я возьму сейчас молоток и разобью шахматный столик - вот вам и помехи". Положение спас Борис, согласившийся играть в закрытой комнате.
Спасский был в последующих играх неузнаваем, а в четвертой действовал как парализованный. Вполне возможно, что все эти пертурбации подействовали на его нервы. Чем было продиктовано такое поведение Боба? Не исключено, что и страхом перед Спасским, ведь он до этого ему проигрывал. Но вообще, что происходит в голове Фишера, оценить очень трудно.
Я сказал руководству советской команды: не пригласить ли жену Бориса для успокоения? Мне ответили - мы-де его натренировали, он уже полгода без Ларисы. Потом, правда, красавица приехала, но матч был проигран. Спасский уступил. "Сопровождающие лица" начали искать причины во внешних обстоятельствах, даже обследовали стул, на котором сидел Фишер. Позднее советский гроссмейстер объяснял свое состояние в Рейкьявике трудностями политического свойства. Он-де, не будучи коммунистом, чувствовал себя дома одиноким, власти относились к нему негативно.
Фишера называют гениальным шахматистом. На мой взгляд, особенности его стиля в том, что он никогда не рискует, не "сжигает" на шахматной доске все мосты за собой, как это делали Алехин, а потом Таль.
В 1975 году Фишер должен был защищать свой титул против Анатолия Карпова, но снова последовали бесконечные требования и претензии. ФИДЕ на сей раз не пошел у Бобби на поводу, и американец не играл после этого двадцать лет - звезда гения закатилась. Ему предлагали деньги, всячески пытались подвигнуть на матч-реванш, но он категорически отказывался. Высказывались предположения, что Фишер боится проиграть молодым шахматистам и хочет уйти в историю непобежденным.
Все это время он жил скромно, в 1990 году я встречался с ним в ФРГ. С деньгами у Бобби уже возникли сложности, но он отказывался от моей финансовой помощи и хотел оплачивать даже маленькую комнату в отеле из своих средств. В 1992 году сербский банкир предложил огромный призовой фонд за матч Спасский - Фишер (3,4 миллиона долларов победителю и 1,6 миллиона проигравшему). Борис опять уступил. Спасский и Фишер - хорошие друзья и даже после первого матча в Исландии не выглядели врагами - спокойно беседовали друг с другом, вместе анализировали партии...
Фишер внес новые идеи не только в нынешние шахматы, он предложил, в частности, для обновления и обогащения классической игры по жребию определять расположение фигур - оставлять только пешки на своих нынешних местах. Так радикально до него никто не высказывался, хотя известна идея менять местами в ходе турнира в некоторых партиях короля и ферзя. Может быть, со временем придут к этому.
Мою шахматную библиотеку называют одной из крупнейших в мире. Это близко к истине. Первую книгу - учебник шахматной игры XVIII века - я получил, когда мне было всего 13 лет. С тех пор собрал многие тысячи, десятки тысяч книг, брошюр, рукописей, писем, записей шахматных партий, в том числе и матча Спасский - Фишер, и многое другое, нередко датированное даже XIV веком.