Вот уже семь лет я безуспешно ищу малютку для удочерения. Долгие поиски "своего ребенка"
Вот уже семь лет я безуспешно ищу малютку для удочерения. Долгие поиски "своего ребенка" привели меня к таким наблюдениям и выводам, что молчать об этом - преступление против ребятишек-сирот, которые в каждом " дяде и тете" видят папу и маму.
Оказывается, за счет обделенных родительской любовью и лаской детей строится благополучие иных администраторов. А иначе как понять не раз слышанную мной циничную фразу руководителей детских домов о том, что "если мы всем желающим отдадим сирот, то нам делать будет нечего". На мой взгляд, это явление негласно, но все-таки возведено в ранг государственной политики и дает возможность недобросовестным чинушам кормиться от детского сиротства. А потому неизбежно детские дома будут переполнены и именно здесь повзрослеют те, кого никто и никогда уже не усыновит-удочерит. Ведь в семьи, как правило, забирают двух-, трехлетних детей. Именно в этом возрасте они искренне верят, что "за ними пришли их родные мама, папа". И если это время упущено, то многое усложняется. Будучи в Георгиевске Ставропольского края, я обратилась в детский дом, чтобы удочерить одну из тамошних воспитанниц, о чем, кстати, у нас была предварительная договоренность. Встретились мы с девочкой, прикипели друг к другу. Казалось, что еще надо? Пришла оформлять документы на удочерение, да не тут-то было. Нашлось с десяток причин, чтобы отказать. Одна из них: краевая администрация запретила передавать ребенка в семьи, проживающие за пределами Ставропольского края. А как же тогда наши сироты оказываются за границей?
И что же теперь делать?