НА КАЗАЧЬЕЙ ТРОПЕ
Единственная в России женщина-атаман живет в Махре шесть лет. В здешних местах казачьим духом и не пахло. До тех пор, пока внучка казака не приехала в поселок на личном грузовичке 1953 года выпуска. И не откуда-нибудь, а с родины первого русского атамана - из Ермака, что рядом с казахским Павлодаром.
- Мы прожили там почти всю жизнь, - говорит 62-летняя Юлия Пасальковна. - А когда начали повсеместно вводить казахский язык и закрывать границу, сын позвал нас к себе в Москву. Но нам в большом городе непривычно, и мы с дедом переехали сюда, в деревню.
На голом участке земли еще не было ни дома с флюгером, ни большого хозяйства. Но мимо участка в лес вела пыльная проселочная дорога, отмеченная казачьей поступью.
- Нам рассказали, что, когда казаков начали сгонять с юга на освоение Сибири, они проходили здесь. И шли именно по нашей улице, - утверждает Юлия Ткаченко.
Поставив дом на казачьей тропе через три года после переезда, будущая атаманша задумала возродить родовые традиции.
- В Махру как раз переехала семья с Кубани - тоже потомки казаков, - рассказывает она. - Мы познакомились и решили, почему бы не основать здесь казачество. Собрали круг, спросили разрешения у казачьего начальства в Москве, зарегистрировались.
Теперь такие казачества в каждом районе, но махринское стало первым в области. И хоть организовались казаки благодаря Юлии Ткаченко, командовать ими она решилась не сразу. Поначалу атаман был, как положено, мужского пола.
- Но не потянул он это дело, - констатирует Юлия Ткаченко. - Тут ведь нужно во все вникать, по инстанциям бегать, доказывать, добиваться. Мужику три раза отказали - он матюгнулся и бросил. А мы, бабы, терпеливые. Чего надо мне, все равно добьюсь. Меня чиновники даже побаиваются. Действую я по закону и для людей. Мы ведь с одной целью организовались - Россию поднять.
Местные поначалу скептически отнеслись к появлению казаков с высокими идеалами и атаманом в юбке. Авторитет пришлось зарабатывать конкретными делами. "Поднимать Россию" казаки начали с главной ее проблемы. Первым делом они заасфальтировали ту самую пыльную дорогу, по которой мигрировали их предки. Потом привели в порядок и другие улицы Махры. В таком виде они впервые обрели имена. Но главной заслугой казаков стало возрождение местной святыни - лесного источника, из которого пили Иван Грозный и Сергий Радонежский.
- Вода в нем целебная, но долгие годы источник был в запущенном состоянии, - говорит Юлия Пасальковна. - Мы его обустроили, освятили, поставили здесь колодец и купель. Теперь сюда даже из других областей приезжают.
После этого форму атаманши украсил почетный крест - высшая казачья награда. А с погон исчезли все четыре звездочки - из подъесаулов Ткаченко повысили до есаула.
ПЛЕТКА ДЛЯ НОВОБРАНЦЕВ
Атаман в чинах и орденах и выглядеть должен соответствующе. Это в огород можно носить растянутое трико. А для казачьих дел Ткаченко всегда надевает атаманскую форму уникального дизайна.
- Строгой формы для женщин-атаманов нет, - объясняет она. - Единственная атаманша до меня была еще в XVII веке, и внешний вид ее формы трудно воссоздать целиком. Но мы старались соблюсти некоторую схожесть.
Зимой поверх формы атаман носит 10-килограммовую бурку из настоящей овчины. Двигаться тяжеловато, зато тепло. В таком виде атаман Ткаченко командует 54 казаками. Форменное обмундирование полагается всем ее подчиненным. Но у атамана самый большой гардероб - как и положено женщине. Недавно она пошила себе новый синий костюм с лампасами.
- Это праздничная форма, - объясняет она. - Скоро будем новых казаков принимать, и я ее на церемонию надену.
К любой форме прилагается и особое казачье вооружение. Например, плетеная нагайка непременно пригодится атаманше на предстоящем празднике.
- Когда принимаем в казачество, нагайкой крестим, - рассказывает атаман. - Новобранец, раздетый по пояс, встает на колени, а старые казаки его держат. Спрашиваю на кругу, сколько ударов ему положим? Могут 5-10 назначить. Нагайка тяжелая, синяки после нее остаются. Меня тоже так крестили. А что делать - закон.
В остальное время атаман не зверствует и подчиненных плеткой не сечет. Зато проводит с ними уроки джигитовки, учит обращаться с длинными казачьими саблями.
- Их всем казакам выдают, носятся вместе с формой постоянно, - говорит она. - Правда, не все к оружию привычны. А я даже танцевать с саблями научилась. Атаман ведь все должен уметь.
НА ЛАСТОЧКЕ ДО МЕЧТЫ
Потому теперь Юлия Ткаченко учится верховой езде. Правда, пока на все махринское войско всего четыре лошади, в том числе кобыла Ласточка, на которой будет "летать" сама атаманша.
- Скоро еще трех лошадей купим, нам нужно коневодством заниматься, - говорит Юлия Пасальковна. - Нас ведь милиционеры из Александрова позвали с ними в конные патрули ходить. Мы вообще с милицией сотрудничаем. Вместе собираемся с браконьерами на реке бороться, лес от вырубки охранять. Пусть это будет для казаков официальная служба, за которую зарплата полагается. А то многие ездят в Александров или в Москву на заработки. Но ведь и тут работы хватает, организовать только надо. С утра приходят казаки в штаб и по местам распределяются - кто в патруль, кто за лошадьми ухаживать.
Но до казачьей утопии далеко. Штаб еще только строится, а пока казаки собираются в летней кухне у атамана. Местные власти тоже не обещают пристраивать казаков на госслужбу с окладом. Супруг Юлии Ткаченко - по совместительству автомеханик и председатель совета старейшин казачества. Хоть и помогает во всем жене, но на счет светлого казачьего будущего сильно сомневается.
- Идеи хорошие, и ребята работать хотят, - говорит Анатолий Архипович, - но кто все это будет обеспечивать? Сверху ведь никто ничего не даст. Я ей и говорю: даже не раскрывай рот на эти дела.
Права была супруга: женская настойчивость бьет мужской пессимизм. И кое-какие мечты атамана сбудутся уже в этом году. На святом источнике казаки своими средствами построят часовню, организуют казачий хор, с одной из школ Александрова уже договорились о создании кадетского корпуса на 30 учеников.
- Мы туда будем набирать беспризорных детей, - говорит Юлия Пасальковна. - Знаете, как у них глаза загораются, когда они видят мою форму? Я из детдомов к себе на каникулы ребят забираю пожить, так они все в казаки просятся.
СУДЬБА АТАМАНА
Она сама росла в детском доме. С четырех месяцев, когда ее вывезли в Казахстан с оккупированной немцами Украины, где погибло шестеро маленьких братьев и сестер. Отец бесследно пропал на фронте, мать скрывалась в украинских лесах. А круглая сирота выросла за счет государства, стала юристом, всю жизнь работала на руководящих постах, не помышляя ни о каком атаманстве. Но в 1972 году она чудом отыскала поседевшую, обожженную войной мать. И та рассказала о запорожском казаке, который был ее дедом. Ну был и был. Разве это повод, чтобы в 62 года залезать на лошадь, размахивать шашкой и носиться по чиновникам с 10 килограммами овчины на плечах? И неужели все это не может проделывать кто-то из полусотни взрослых мужчин?
- Меня все в Москву зовут на большие казачьи должности, - говорит атаман в юбке. - Но я своих казаков не предам, а оставить вместо себя с ними пока некого. Сын у меня тоже казак лихой, но говорит, что пока к атаманству не готов, еще пару лет надо поучиться. К тому же афганец, сейчас болеет - ранения сказываются.
Она сама 15 лет как на пожизненной инвалидности. Изрезана вдоль и поперек - не саблей, а ножом хирурга. После пяти операций, после облучения на Байконуре, которое сказывается до сих пор.
- Я сильно горя хлебанула и, может, не стала бы этим заниматься, - говорит Юлия Ткаченко, - но, если я не буду руководить, все ведь затухнет. И я не отступлю. Надо помогать - и детям, и молодежи, которая спивается в деревне, и мужикам, для которых работы нету.
Такое рвение при таком здоровье - наверное, нечто большее, чем блажь скучающей пенсионерки. Пожилые больные женщины так не развлекаются. Сильные русские женщины так живут и ведут за собой по жизни мужчин - как минимум полусотню.
Зимой поверх формы атаман носит 10-килограммовую бурку из настоящей овчины. Двигаться тяжеловато, зато тепло. В таком виде атаман Ткаченко командует 54 казаками.
"Когда принимаем в казачество, нагайкой крестим. Новобранец, раздетый по пояс, встает на колени, а старые казаки его держат. Спрашиваю на кругу, сколько ударов ему положим? Могут 5-10 назначить. Нагайка тяжелая, синяки после нее остаются. Меня тоже так крестили. А что делать - закон".