Вице-премьер Ольга Голодец сказала о рынке труда правду, но не всю
Почти 40 млн человек в России заняты «непонятно где и непонятно чем», заявила на международной конференции по экономическому и социальному развитию вице-премьер федерального правительства Ольга Голодец. И никого этим не удивила.Вице-премьер, занимающаяся проблемами социального обеспечения, имела в виду вполне утилитарную вещь: почти половина из 86‑миллионного трудоспособного населения страны работают в непрозрачных условиях, из-за чего у государства не хватает денег на социальную сферу. Возмущение нежеланием граждан выходить из тени понять можно. Однако при этом следует спросить: а что сделали министры, чтобы навести порядок на рынке труда? Где обещанные миллионы высокооплачиваемых рабочих мест для своих граждан, а не только для гастарбайтеров, готовых работать за копейки?
Куда мы вообще идем на рынке труда, чего хотим, к чему стремимся? Это вопросы, на которые у многих сегодня нет даже приблизительного ответа. Мы выросли из государства рабочих и крестьян, где эти профессии и звания были понятны, доступны и хотя бы официально считались почетными. Но пришли в такую рыночную экономику, где основная движущая сила – обыкновенный предприниматель – ненавидим снизу обывателями и презираем сверху властями. Где в почете разве что миллиардер – денежный мешок, причем независимо от источника происхождения его миллиардов.
В России крайне медленно растет средний класс, констатирует Независимый институт социальной политики (НИСП). К этой категории эксперты причисляют граждан высокой квалификации, с удовлетворительным достатком, занимающихся преимущественно умственным трудом и уверенных в собственных силах. За последние семь лет их доля увеличивалась примерно на 1% ежегодно – во много раз медленнее, чем росла экономика.
В итоге сегодня, по данным НИСП, в целом по стране к среднему классу можно отнести лишь 18,9% семей. Это втрое меньше, чем в Европе, США, Канаде, Японии, где средний класс является не только опорой, становым хребтом, но и подавляющим большинством общества.
К тому же в России, что гораздо тревожнее, «середняки» имеют совершенно иной профессиональный состав.
Доля квалифицированных специалистов рыночного сектора, частных предпринимателей и интеллигенции (врачи, учителя, ученые) постепенно вымывается за счет быстрого роста доли бюрократов и силовиков. По оценкам НИСП, в 2007 году шансы попасть в средний класс имел лишь каждый третий поступающий на службу в госаппарат или на должность менеджера госпредприятия. Спустя четыре года такие шансы уже получили трое из четырех. Для военных и силовиков аналогичные перспективы выросли с 25% (каждый четвертый) до 44% (почти каждый второй).
Причем, в отличие от предпринимательского сословия, чиновники, управляющие и силовики отличаются наибольшей уверенностью в своих силах и возможностях. «Их уверенность, что они избранные, очень высока», – констатируют исследователи НИСП. Эти люди фактически стали правящим классом России и не намерены выпускать власть из своих рук. Тем более что являются уже и лидерами по официальной оплате труда, по обеспеченности жильем и прочими материальными благами. Надо ли удивляться, что опросы, проводимые среди учеников старших классов средних школ, показывают преобладающее стремление к чиновничьей карьере, в погонах или без оных.
Зато отлученные от казенной кормушки или не желающие идти в бюрократы быстро выпадают из «креативных» слоев общества, постепенно утопая в своих собственных маленьких проблемах выживания. Их проблемы не интересуют государство, но и государственные заботы уже не волнуют этих людей. Что с избытком подпитывает серую экономику с неучтенным рынком труда, неучтенной продукцией, неуплатой налогов и т.д. Число их огромно – вице-премьер Ольга Голодец насчитала более 38 млн. А теперь сюда же нужно прибавить 350 тысяч индивидуальных предпринимателей (ИП), которым подведомственные все тому же вице-премьеру чиновники подписали смертный приговор одним росчерком пера, вдвое повысив с начала нынешнего года размер уплачиваемых ими страховых взносов в Пенсионный фонд.
Но проблема и шире, и серьезнее. Недавно Левада-Центр провел очередное исследование общественных настроений в стране. И если нынешние результаты сравнить с аналогичными опросами пятилетней давности, оторопь берет: по всем регионам растут усталость, безразличие, даже отчаяние. Падает уверенность в будущем (число оптимистов уменьшилось в 2,4 раза), вера в людей (почти в два раза), вера в себя (в 1,7 раза). В полтора-два раза упало «чувство свободы». А на вопрос: «Учитывая нынешнюю ситуацию, на сколько лет вперед вы с уверенностью можете говорить о своем будущем?» – самым популярным (45%) оказался ответ: «Я не знаю, что со мной будет даже в ближайшие месяцы».
Наши люди даже шутить стали меньше: по самым последним опросам Левада-Центра, разыгрывать родных и близких в День смеха 1 апреля нынче собирались лишь 60% россиян, хотя еще пять-семь лет назад их было 65 и даже 66%…
Очень показательными можно также считать ответы на еще два вопроса социологов. Первый: «В связи с чем прежде всего возникают проблемы в проведении демократических и рыночных реформ в России?» – где самым популярным ответом оказался: «Коррумпированность правящей элиты». И второй: «Что следовало бы сейчас предпринять президенту и правительству: «закрутить гайки» или…?» Большинство опрошенных выбрало вариант: «Предоставить людям свободу заниматься своими делами и следить только за тем, чтобы они не нарушали закон…»
Никита Кричевский, доктор экономических наук:
– Видимо, вице-премьера ввели в заблуждение. Откуда взялась цифра 86 млн трудоспособных, если Росстат сообщает, что у нас численность экономически активного населения составляет 75,3 млн? Это все взрослые – школьники, студенты, безработные, инвалиды, пенсионеры. Может, сюда еще прибавили детей или гастарбайтеров?
Я не понимаю, откуда взялась цифра про 38 млн непонятно где занятых людей. Есть только одна официальная статистика, которая называется Росстат. Она просто вводит общество в заблуждение. Или не может определиться, куда относить тех, кто одну часть рабочего времени работает официально, а другую часть – неофициально. Если человек официально инвалид, а неформально работает, его куда относить? Мне непонятно, куда девались фрилансеры. Вообще к озвученным цифрам очень много вопросов возникает.
Надо для начала определиться по секторам, где люди заняты. В каждом случае исходить из конкретной ситуации. Разные люди по разным причинам не идут легально работать. Но изучать эти вещи и тем более придумывать противоядие – дело хлопотное. Проще ошарашить цифрами.
Сергей Тепляков, москвич:
– Почему рынок труда наполовину в тени? Да просто это страшно выгодно работодателям. Я полгода через кадровые агентства и по интернету искал работу по специальности. И пока нашел подходящее место, пять раз попадал впросак по одной схеме. Предлагали испытательный срок, причем без договора. А через месяц объявляли, что либо я не подхожу, либо в фирме сейчас денег нет. Или ты работаешь за так и ждешь, когда тебе что-то заплатят, или уходишь и на твое место берут такого же лоха.