Каждый вечер зрители штурмом брали парадные двери Малого театра, где выступали темпераментные итальянцы. Билетная мафия, быстро сообразив, что на этом можно хорошо "погреть" руки, стала продавать фальшивые билеты, так что в зале еще до начала спектакля разыгрывались свои комедии и трагедии из-за мест. В ход шли даже кулаки.
Чем же был вызван такой ажиотаж вокруг постановки "Театро ди Милано", которая играется 50 лет и после гастролей в Москве будет снята с репертуара навсегда? Во-первых, именем прославленного режиссера, сумевшего доказать этим спектаклем, что преемственность художественных идей в искусстве - великая сила. Стрелер был убежден, что архаичная комедия дель арте обретет свежее дыхание, если "маски" Гольдони вступят в диалог с персонажами, наделенными живыми характерами. И не ошибся. Московские же зрители, устав от дилетантов, наводнивших сценические подмостки, испытали истинное наслаждение от блистательной игры Арлекина в исполнении Ферруччио Солери, запросто общавшегося с русскими зрителями на итальянском языке и демонстрировавшего при этом цирковые номера. Публика буквально умирала от смеха, когда его Арлекин в течение пяти минут ловил воображаемую муху, а потом жонглировал летящими в него тарелками, едой, одеждой. Когда же в финале спектакля Солери снял маску, то зрители увидели благородное лицо 70-летнего господина. Для всех это было шоком, так как в течение трех часов артист крутился как юла, делал кульбиты и ходил на голове. Но больше всех изумлялся Константин Райкин, сидевший в первом ряду. Уж ему-то, исполнявшему эту роль в фильме, доподлинно известно, сколько она требует энергии и сил. Не каждый молодой артист выдержит.
Не менее сильное потрясение публика испытала от постановочных эффектов известного американского режиссера Роберта Уилсона на спектакле "Игра снов" Августа Стриндберга, поставленном в Стокгольмском театре. Происходящее на сцене было похоже на многосерийный цветной сон, начиная с мистической атмосферы и "плавающих" по сцене астральных фигур, которые подыгрывали дочери бога Индры Агнес, посланной на землю разузнать, чего людям не хватает для полного счастья. Каждая серия театральной "видеоленты" напоминала художественное полотно, где "нарисованные" персонажи вначале оживали (ни на минуту не выходя из "образа" механических кукол), а потом в конце сюжета вновь застывали, превращаясь в "муляжи", наравне с настоящими муляжами коров и лошадей. Техника исполнения артистов в этом китче была доведена до такого совершенства, что артисты и впрямь казались роботами. Что нисколько их не унижало, наоборот, они гордились тем, что превратились в тюбики красок для режиссера, создающего на глазах у зрителей свои странные полотна. Многие наши артисты уходили после первого акта спектакля, возмущенные бездушным искусством, в то время как авангардисты-режиссеры были в восторге, включая знаменитого клоуна Вячеслава Полунина. Время, конечно, рассудит, кто из нынешних художников прав, а кто ошибается, но ясно: в новом тысячелетии театр обязательно будет видоизменяться, как видоизменяется сама наша жизнь.
Так, лет 10 назад постановки литовского режиссера Эдмунтаса Някрошюса вызывали у критиков раздражение безмерным количеством художественных символов и аллегорий. Его даже обвиняли в том, что он строит эпизоды в спектаклях по типу клипов. Сегодня к этому пришли Марк Захаров и Валерий Фокин. Да и вообще, как можно сегодня проходить мимо тех достижений, которые происходят в кино, на телевидении, на политическом Олимпе?.. Ведь не постеснялся приглашенный в Москву на постановку "Бориса Годунова" англичанин Доклан Доннеллан вывести царя и его бояр как современную политическую элиту Кремля и таким образом приблизить дела давно минувших дней к нынешнему дню. В "Отелло" Някрошюс не пользуется такими прямолинейными метафорами. Он действует более тонко, исследуя психологию мужчины и женщины до самых темных, потаенных глубин. Режиссер подчеркивает в спектакле, что каждый человек - это клокотание страстей, бушующий океан. Недаром кровавая драма разыгрывается на Кипре, где день и ночь ревут и бьются о скалистые берега непокорные морские волны. Следуя Шекспиру, Някрошюс соединяет природную стихию со стихией человеческих чувств. Ему совсем неважно: мавр это или литовец - кряжистый, похожий на землепашца, каким его играет Владас Багдонас, главное для него - это создать на сцене такую жизнь, чтобы она завораживала зрителей, будоражила их воображение, трогала сердце. Именно для этого ему нужны мощные "говорящие" символы. Так, чтобы подчеркнуть силу характера неустрашимого полководца, Някрошюс связывает несколько маленьких легких лодок веревками, и Отелло, как бурлак, тащит их по кругу сцены за собой, обдаваемый брызгами воды и сопротивляясь сильному ветру.
50-летний Эдмунтас всегда шел против общего течения и теперь, когда у него появился свой театр в Вильнюсе - "Мено фортас", может ставить все, что хочет. Только вот деньги ему никто на это не дает. Он должен зарабатывать их сам вместе со своим коллективом, отправляясь в длительные зарубежные гастроли. При этом они не имеют права ошибаться или халтурить, в противном случае их никуда больше не пригласят. Вот на таком пределе работает нынче признанный всеми маэстро, коллектив которого в прошлом году был удостоен звания "Театр Европы". Ученик Андрея Александровича Гончарова приехал на олимпиаду, как иностранный режиссер, выступив со своим театром в зарубежной программе форума. Думаю, не зря наша театральная школа гордится своими выпускниками. И поэтому вполне закономерно, что до 9 мая в рамках Олимпиады пройдет международный фестиваль "Подиум-2001", где выступят студенты русских и зарубежных театральных вузов, которым предстоит создавать театр ХХI века.