Разговор наш долго не получался. Передо мной был озлобленный на весь мир и на себя худой взъерошенный человек, которому страшно не повезло. А тут кто-то лезет с расспросами в душу, в его личную жизнь, в которой, кроме горя и унижений, мало что было. И еще мне показалось, что Денис чего-то постоянно боится. На первую нашу встречу он даже пригласил заведующего отделением Виктора Синицина. И доктор проверил мои документы, чтобы удостовериться: я тот, за кого себя выдаю. На попытку сфотографировать его Денис только что не закричал:
- Вы хотите, чтобы мне было совсем плохо, не хочу!..
О подробностях своей прошлой жизни говорил неохотно. В какой-то момент парень, вдруг как бы обидевшись, уезжал на своей инвалидной коляске по коридору, резко крутя колеса руками. И снова возвращался, чтобы продолжить тяжелый разговор. Старшая сестра отделения Нина Стерликова, как бы извиняясь за пациента, шепчет: "Сегодня лучше не продолжать, пусть успокоится, отдохнет. Он перенервничал - днем совсем не ложился. А обычно все время спит. Знаете, его никто не приезжает проведать - ни друзья, ни родственники..."
Денис не называл имен, фамилий, названий мест своих приключений. И злился, когда я просил уточнить те или иные обстоятельства.
- Там еще остались ребята, не хочу им навредить... Это вообще моя жизнь, не лезьте...
- Но если расскажем о ней, может, поможем таким же, как ты, - предлагал я аргумент собеседнику. В ответ он только криво усмехался.
Трудно поверить в то, что я узнал от него.
Денис Кудрявцев родился в селе Медведка Пермской области, ему неполных 22. И все у него было "не так, как у других". В раннем детстве бросил отец, которого он так и не видел...
- После 9-го класса я поступил в техникум в нашем райцентре Горнозаводске. Общаги там не было, приходилось снимать квартиру. Сначала за 150 рублей в месяц, потом за 300. Деньги присылала мать - она работала медсестрой в психиатрической клинике - есть у нас в Медведке такая. Получала мало, около тысячи...
Когда Денису исполнилось 17, мать умерла. Пришлось из техникума уйти "шабашить" - в райцентре, в Перми, где придется. Постоянной работы все не было, и в декабре 1999 паренек отправился ее искать. Добрался "на перекладных" даже до Москвы. Но, по его словам, нигде не мог найти ничего подходящего. Кто-то из знакомых посоветовал поехать в Ростов-на-Дону, где можно заработать на луковых плантациях у корейцев...
- Новый хозяин - кореец - посадил меня в свою белую "шестерку" и отвез на плантации - к месту работы. Договорились, что я буду трудиться в течение сезона. Оплата такая: 25 рублей в день и похлебка.
Я попал 15-м в бригаду. Кто остальные - толком не знаю. Документов ни у кого не было. В основном бомжи, алкоголики. Те, кому некуда деваться. Все лет за тридцать. Я самый молодой. Но никого не боялся, сдачи, если надо, мог дать, - хорохорится Денис.
- Днем они работали, ночью пьянствовали. Я старался не пить, а свой паспорт на всякий случай прятал под матрац... Сперва пропалывали морковь. Потом убирали картошку, лук, арбузы, кукурузу... Завтрак в 6, обед - в 12, ужин - в 20. Готовили по очереди. Хлеб, картошку, крупы привозил хозяин. Ему можно было заказать водку, сигареты, печенье... Но после ужина снова работа, пока солнце не сядет. Вкалывали от рассвета до заката. Жара не жара - не имеет значения. Выходные - когда дождь. Но и тогда без дела не сидели: надо дрова заготавливать, собирать валежник в посадках. Иногда и в непогоду корейцы заставляли выходить в поле. И так - три года...
Корейцы жили неподалеку семьей в домике. Что-то по-своему непонятное говорят. У нас барак из плит ДСП. Балаганом мы его называли. Спали на нарах. Сами корейцы если работали, то на тракторах, на поливе, там, где есть техника. Зачем выполнять тяжелую работу, если есть рабы. Дураки они, что ли, технику нам доверять?
По периметру поля, в лесопосадках, жили в других балаганах еще три бригады. Работали там ребята и моложе, чем я. Общались друг с другом мало - некогда. Если у нас были только мужики, то в других бригадах вкалывали и женщины. В том числе и проститутки... Корейцы придирались по любому поводу. И били. Постоянно. Всех без исключения. Никто и не думал сопротивляться.
Я терпел потому, что платили. Но через три месяца после того, как я устроился на плантации, все изменилось. Расценки снизили до 15 рублей. Мол, мало мы работаем, доходов никаких. А потом вообще перестали деньги давать. Хотя осенью они бойко продавали все, что мы вырастили... И кормить стали плохо. Одной капустой. Да еще водкой в долг снабжали. Потом появилось какое-то вонючее мясо. Мужики из бригады скоро узнали, что это собачатина. Многих стошнило, но я ел его - не оставаться же голодным. Надо было продержаться.
Чуть ли не каждый день приезжал на "ауди" владелец поля, тоже кореец - у него наши хозяева арендовали землю... Его называли "боссом" или директором...
Когда прошло три месяца, я сказал бригадиру-корейцу, что больше не буду работать, ухожу, как договаривались. Хозяин только рассмеялся:
- Никуда не уйдешь - останешься. А жаловаться все равно некому. Да и бесполезно, в милиции наши друзья...
Как-то один из корейцев попросил Дениса показать его паспорт. Тот доверчиво принес документ. Кореец объяснил, что для надежности будет хранить паспорт у себя. Больше паренек своей "корочки" не увидел.
...Денис бежал два раза. Один раз днем, другой - ночью. И дважды его ловили и били. Ногами и палками.
- Корейцы выезжали вчетвером-впятером на машине. Кругом на километры поля - не спрячешься. До населенного пункта далеко. Да и где он, непонятно. А они с охотничьими ружьями. Валили на землю и лупили...
В глазах Дениса снова вспыхивают злые огоньки. Руки сжимаются в кулаки. Потом начинает раскачивать инвалидную коляску и как бы клянется:
- Я им отомщу...
Когда сил терпеть такую жизнь уже не осталось, Денис в отчаянии бежал в третий раз. Его опять настигли.
- Делайте со мной что угодно, хоть убейте - работать не буду...
Видя, что он совсем ослаб, его отпустили.
- Помнишь твой первый населенный пункт?
Денис долго раздумывает, гоняя взад-вперед коляску. Потом, видимо, решается...
- Если не ошибаюсь, Кущевка... Здесь меня забрали в милицию и продержали десять дней. Выясняли, кто я и откуда. Я говорил про корейцев, про рабство. Но что можно было доказать?
...Он шел от села к селу, от города к городу, зарабатывая, где можно, на пропитание. Шел не один месяц. Да и торопиться-то все равно было некуда. В конце февраля этого года бедолага оказался в Пензенской области. Развел костер и заснул... Утром подморозило, и путешественник, проснувшись, не почувствовал оледеневших ступней... Паренька, одетого в легкую курточку, еле волочившего ноги, случайно заметила заведующая фермой колхоза "Чунаки" Вера Ивановна Демина. Было это у трассы Саратов - Пенза.
- Что с тобой?
- Ужасно болят ноги.
Сердобольная женщина помогла ему дойти до села, обогрела, накормила, переодела...
- У Дениса были обморожены ступни, развивалась гангрена, - вспоминает Михаил Владимирович Скляров, главный врач районной больницы в Малой Сердобе. - Две недели мы пытались его вылечить, потом не оставалось ничего другого, как сделать ампутацию. Денис был в отчаянии...
За калекой приехала сестра Ирина. Отвезла в Медведку. Она же потом доставила брата в пермскую клинику. В эти дни со страхом и нетерпением Денис ждет, когда изготовят протезы, и он начнет учиться ходить. Врачи говорили мне, что "все у него еще наладится". Характер у пациента есть. А в таком возрасте вообще легче привыкать к протезам, к трости.
- О чем ты сейчас думаешь, Денис Сергеевич?
- Вот встану на ноги и пойду в армию. Не шучу. Так решил - так будет. В строевые, конечно, не возьмут, попрошусь на машину водителем.
Еще тогда, когда Денис лежал в районной больнице в Малой Сердобе, его посетил местный священник. Сказал слова утешения, подбодрил и подарил нательный крестик.
- С тех пор, - делится со мной сокровенным паренек, - я этот крестик не снимаю...
Прокомментировать эту историю собкор "Труда" в Ростовской области Людмила Карамышева попросила заместителя начальника управления местного ГУВД Дмитрия ТИМОЩЕНКО:
- На овощных полях Дона немало фермерских хозяйств, которые возглавляют выходцы из Кореи. Выращивать лук, морковь, огурцы и другие культуры они стали более 20 лет назад, когда в моде были семейные подряды. Первоначальный капитал скопили, работая семьями. Сейчас многие из корейцев прочно обустроились на донской земле, получили российское гражданство и используют наемный труд. К хозяевам овощных плантаций едут работать и граждане Узбекистана, Азербайджана, Украины...
В сельских зонах мы проводим регулярные рейды. Нынешним летом в Багаевском районе наши сотрудники обнаружили 16 узбеков и азербайджанцев, работавших на фермера-корейца. На вопрос: "Где паспорта?" - они ответили: "У хозяина". Вскоре появился и сам хозяин, который позже привез документы работников. На условия труда и оплату они не жаловались...
Добровольцы сами соглашаются на любые, порой унизительные условия труда. В милицию, если работодатель нарушает договор, обращаться боятся. При областном ГУВД существует телефон "горячей линии", по которому можно (в том числе и анонимно) сообщить о нарушениях.
Если герой публикации назовет район, где все произошло, имя своего бывшего хозяина этой историей наверняка займутся право-охранительные органы...