ОЖИВШАЯ ТЕНЬ В ГОЛУБОМ

У служителей и научных сотрудников особым вниманием пользуется произведение неизвестного художника, написанное в 1840 году, - "Купчиха Александра Федоровна Небурчилова". Музейщики прозвали ее "Женщина в голубом", потому что изображена Небурчилова действительно в нежно-голубом платье из прозрачной ткани. Как утверждают сотрудники, привидение Небурчиловой бродит по залам музея, "шуршит складками пышного платья, поскрипывает половицами, иногда даже дотрагивается до вещей, разложенных на стеллажах".

- Началось все это почти сразу после открытия музея, в 1987 году, - рассказывает бывшая сотрудница музея, смотритель Анна Ф. - Как только портрет Небурчиловой вывесили, так и пошло: шуршание, скрип, шарканье какое-то... Я не раз слышала шаги купчихи, они очень тяжелые, а у нас ведь тихо - гулкие шаги далеко раздаются. Правда, если идет экскурсия - ее не слышно, смотрит себе с портрета, губы поджав. Я вам по секрету скажу: у нас поодиночке никто не ходит, особенно по узким лестницам. Боятся все ее, хотя и не признаются. А однажды Небурчилова не дала упасть одной женщине-реставратору. Та стояла на лестнице под потолком, покачнулась и вдруг почувствовала, что чьи-то руки ее довольно уверенно поддерживают. Мы удивились, потому что все купчиху недолюбливали, злая она какая-то на портрете, да и чего-то никак не успокоится, все ходит, ходит...
Как свидетельствуют сотрудники, постепенно события, связанные с Небурчиловой, приобретали все более неприятный оборот: купчиха с каждым годом становилась все смелее, ходила за ними, что называется, след в след, особенно по лестницам. Когда терпение у всех иссякло, решили отправить портрет на реставрацию в мастерские Костромы.
- И, представьте, с тех пор все у нас стихло. Может, дух Небурчиловой решил там остаться, может, успокоилась "женщина в голубом", только теперь все у нас тихо, - говорит молодая сотрудница музея. И добавляет: - Мы иногда обсуждаем странности, которые в особняке Бурылина происходят, но боимся или стесняемся об этом рассказывать. Ведь вещи, которые у нас хранятся, - очень старые, мало ли что... Как известно, экспонаты - хозяева музея, а люди их слуги. И, как хозяева, они обретают некоторую индивидуальность и способность себя проявлять. Отсюда версия о неизбежности антропоморфизма вещей в музее: изображения способны оживать, двигаться.
Однако заведующая одного из отделов музея успокоила: "Если у нас и есть какой "полтергейст", то он уважает наш труд и охраняет нас. По крайней мере случаев нападения привидений на работников музея не припомню".
И еще об одном аспекте музейных суеверий довелось узнать - это приметы. Их немало. К примеру, если картина во время закупки упала, то она будет куплена, это уж точно.
Я тоже (не без опаски) решила внимательно взглянуть на портрет купчихи, вернувшийся после реставрации. Тяжелый, точно свинцом налитый, взор дамы Небурчиловой проникает в тебя, и, если возле портрета задерживаешься, начинаешь понимать, что голубой цвет - не просто холодный, а знобкий, как сказали бы современники Небурчилововой. И вспомнилось детство, проведенное в селе Чернцы под Шуей, недалеко от бывшей дачи этой самой купчихи с портрета. Давно уже не было этой женщины на белом свете, а из особняка, стоящего на противоположном берегу реки в гуще еловых лап, слышались по ночам странные звуки, эхом разносившиеся по прибрежным лугам. Становилось жутковато и неуютно. Бабушка при этом говорила: "На небурчиловскую дачу не ходи, смутно там - хозяйка сильно злонравная была... Остерегайся". Я и не ходила.
Хорошо все-таки, что в нашем музее привидения и хранители живут душа в душу. Только вот имен своих хранители старины просили не называть: "Мы же все-таки научные сотрудники"... Впрочем, зайдите при случае в музей, вглядитесь в них, познакомьтесь.