Здесь можно увидеть то, ради чего ездят на другие континенты. На улице - минусовая температура, а в отделении тропиков даже не Ташкент - Африка.
Минимальная температура, при которой могут жить экзотические растения , - плюс 18 - 20 градусов. Научный сотрудник отдела тропических и субтропических растений Тамара Белоусова вспоминает о том, как забарахлила однажды система отопления оранжерей и на протяжении недели температура не поднималась выше восьми градусов. Ущерб представить нетрудно.
График экскурсий расписан до Нового года. Приходят школьники, студенты - те, кому необходимо по учебной программе. И просто интересующиеся. Пожилая женщина из Казахстана, которая приехала к сыну в гости, третий день подряд пересекает из конца в конец Москву для того, чтобы ее включили в состав какой-нибудь группы.
И вот мы во главе с экскурсоводом Галиной Игнатовой - в тропиках.
Родственник знакомого нам с детства зверобоя оказывается вовсе не травой, а огромным деревом. Его высота достигает 20 метров. Фикус может быть каучуконосным. Кактусы в тех краях живут на деревьях как лишайники. А бананы, оказывается, это трава. Высотой к тому же в добрый десяток метров.
Что ни шаг - открытие. Знаменитую манильскую пеньку и парусину, что используют на флоте, делают, чтобы вы знали, из волокон текстильного банана.
В субтропиках, что находятся всего в нескольких шагах, за стеклянной дверью, интересного и познавательного не меньше. Здесь вызревают 40 сортов кофе. Сосна Канарская очень отдаленно напоминает сосну в нашем представлении. А вот калина Канарская похожа. Только она там вечнозеленая...
Пять с половиной тысяч видов растений размещены под стеклами на площади 0,5 гектара. Тесно: на каждом метре по одному виду. Главный Ботанический сад - заповедник уникальный. Таких, как он, расположенных в центре огромного мегаполиса и собравших такое разнообразие флоры земли, нет нигде больше в мире.
Если в любом другом музее экспонат лежит себе под стеклом или в запасниках, то здесь - экспонаты живые. И для поддержания их жизнедеятельности нужно много внимания и денег.
Об этом - разговор особый. Не на что покупать удобрения, химикаты, кадки и стекла, нет возможности нанять квалифицированных рабочих в достаточном количестве - крайне низкие оклады. Зарплаты сотрудниц едва хватает на проездной билет. А заведующий отделом тропических и субтропических растений, доктор биологических наук (ученый с мировым именем) Борис Головкин получает раза в два меньше водителя автобуса. Болью "главного смотрителя" ботанической экзотики является долгострой новой фондовой оранжереи, конструкции которой, словно гигантский скелет ископаемого животного, высятся за окнами. Финский проект предусмотрел все: автоматическую регулировку влажности и температуры воздуха, автополивку. Высота строящейся оранжереи - 25 - 30 метров.
- Это задумано как настоящий Диснейленд, - говорит Борис Головкин. - И, без сомнения, стало бы еще одним украшением Москвы. Все будет в грунте - никаких горшков, кадушек. Полное ощущение экзотического острова. А самое главное - высота, ведь в нынешней оранжерее пальмам тесно.
Вот только выделять средств на это строительство Российская академия наук может в год по чайной ложке. Так, в нынешнем дали лишь 3 миллиона рублей, тогда как для завершения объекта необходимо 683 миллиона. Если такими темпами строить, то понадобится больше 200 лет.
Пальмы сохнут не только от тесноты. Вода для поливки всей вышеупомянутой капризной экзотики идет самая обычная, с московской хлорочкой. Ее даже отстаивать негде. Теплую воду тоже готовят на глазок - два крана, к ним шланги...
Мечтатель все-таки этот ученый человек Борис Головкин. Подавай ему кабинет по работе с цветоводами. Хотел бы оборудовать музей лекарственных растений. Расширить крошечный, что в предбаннике его кабинета, музейчик, выставить там плоды, из которых аборигены делали сосуды для жидкости, образцы сверхлегкой древесины, что шла на постройку знаменитого плота "Кон-Тики". А по стенам развесить фотографии дальних стран, где не каждый был и где растут удивительные творения природы, которые не каждый ботаник-то и видел. В конце нашего разговора он вздохнул и сказал: "Вот если бы мэр Москвы полюбил Ботанический сад..."