Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
Ничто не отменяет личной ответственности. Ни игра случая, на котором построен сюжет нового романа, ни эксцентричные повороты судьбы, как это случилось со знаменитым разведчиком, ни безжалостность перемалывающей жизни военной мясорубки, о чем пишет юный офицер.
Ершов А. «Севастопольские воспоминания артиллерийского офицера»
Рассказ о защите Севастополя ведет участник событий Андрей Иванович Ершов (1834-1907). «Я сам напросился в Севастополь и говорю без преувеличения: день, в который узнал, что еду на место боевых действий, был едва ли не счастливейшим в моей жизни. Я был очень молод и еще не осознавал, что настоящий военный человек никуда не просится, ни от чего не отказывается, а тихо делает свое дело везде, где придется». И далее — после взятия французами Малахова кургана: «То, что мы видели в эту ночь, никогда не передаст и не в состоянии передать ни перо, ни слово человеческое». Лев Толстой в предисловии к книге (правленном под давлением цензуры и впервые опубликованном в Лондоне в 1902-м) отмечает, что она не режет «ушей фальшью, а говорит что-то похожее на правду». Но ужасно, что «возвратившийся с войны мальчик под влиянием всеобщего восхваления старается скрыть то, что знает, и описать себе и другим участие в войне не как постыдное пребывание в подлой и глупой ловушке, а как что-то неопределенно геройское».
Милн Т. «Ким Филби»
Что заставило выходца из старинного английского рода стать коммунистом и советским агентом? Племянник создателя Винни-Пуха ответа не дает. Но «информация к размышлению» в мемуарах имеется. Они с Филби 10 лет служили в одном отделе МИ-6, а дружили и того больше — почти 40 лет, вплоть до его бегства в СССР в 1963-м. Милн ищет объяснение на поверхности: «Филби был необычным человеком, который искал и нашел для себя необычную ситуацию». Слишком просто... О чем-то конкретном в его работе на КГБ автор умалчивает, поясняя, что как преданный Британии офицер он не был посвящен в тайны друга. Когда в 1988-м стало известно, что Филби умер в Москве, дочь Милна спросила: «Наверное, ты испытываешь смешанные чувства?» — «Нет, для меня он умер много лет назад», — ответил тот. Подробности из жизни спецслужб остались, как водится, за семью печатями. Однако рукопись, готовую к публикации еще в 1979 году, цензура пропустила лишь в 2014-м, уже после смерти автора.
Слаповский А. «Гений»
Сценарист народных телесериалов (вроде «Остановки по требованию» и «Участка») и сочинитель интеллектуальной прозы для «избранных» неожиданно выдал текст в духе Александра Проханова. Со ссылками на Порошенко, цитатами из Обамы, сносками про «зеленых человечков» и «вежливых людей». Главный герой Евгений (привет тургеневскому Базарову) попадает в село на российско-украинской границе. Раздел на ваших-наших проходит по центру через парикмахерские, магазины и прочие важные места. Неудивительно, что жители так и норовят игнорировать государственную границу, снуют туда-сюда по делу и без дела. Евгений умеет влиять на людские судьбы. Ясновидящий и деревенский дурачок, шут и философ, чье вторжение и в без того абсурдный мир интернационального поселка приводит к кровавым последствиям. Назвав жанр историческим романом, автор наблюдает за происходящим из будущего, но и оттуда не видно, чем закончится странная война на Украине. Эта книга, сочетающая драматизм с иронией, а элементы триллера — с газетной передовицей, толкует не только о сиюминутном. Она — об ответственности за обладание своим даром.