В Петрозаводске известного поэта давно называют "карельским зятем", потому что именно здесь он встретил свою будущую жену Машу, выпускницу университета, страстно любившую поэзию. Как говорит Евгений Александрович, тогда она предпочитала Булата Окуджаву, так они с ней и познакомились. Сегодня Мария признана в американском штате Оклахома лучшим преподавателем русского языка. Она стала составителем последнего сборника стихов поэта "Идут белые снеги...".
- Книга достаточно редкая, - говорит Евгений Евтушенко. - Мне Маша сказала, что я ничего не понимаю в собственных стихах, плохо составляю сборники, включаю плохие стихи, о хороших забываю. Чтобы сохранить мир в семье, я с ней согласился. И, как мне кажется, книга получилась хорошая.
Новые стихи из этой книги поэт читал на творческой встрече в Петрозаводском государственном университете, где яблоку было негде упасть. Но сначала Евгению Александровичу вручили диплом почетного гражданина города, а ректор Анатолий Воронин облачил Евтушенко в мантию почетного доктора Петрозаводского государственного университета. Это звание поэту присвоили еще полтора года назад. Но церемонию пришлось отложить, так как график у Евтушенко расписан плотно, и только сейчас он смог выкроить время и приехать в Карелию.
- Я привык передвигаться, - говорит Евгений Александрович. - У меня вся жизнь в переездах и перелетах. С удовольствием выступаю, читаю стихи, собираю пока еще полные залы. Просыпаюсь рано, часов в семь. Так сложилось c детства. Мы всегда вставали, шли на огород, что-то там делали. Привычка сохранилась до сих пор.
- А как вам удается ездить так много, если преподаете в университете?
- Я выбрал такой график, чтоб было удобно. Норма профессора в США - 12 часов в неделю. Они делают небольшие лекции по 45 минут с перерывом. А я - марафонец. Мне этого времени мало. Поэтому преподаю свои 12 часов в один день. В остальное время - свободен. Побывал во всех штатах, практически во всех крупных университетах. Я вообще люблю выступать.
- Когда-то вы изобрели такую формулу: поэт в России - больше, чем поэт. Как вы считаете, Евгений Александрович, актуальна ли она и по сей день?
- Безусловно. Не может быть поэт большим, если его не интересует жизнь вокруг, заботы людей, для которых он пишет. И хотя я по полгода не бываю в России, но за оставшиеся полгода вижу столько, чего не замечают те, кто никогда не выезжает из страны. Мне, например, очень обидно, что сейчас в России наблюдается расцвет того, что я называю анти-интернационализмом. То, что происходит сегодня с нашей молодежью, меня удивляет. И происходит это не только в мегаполисах, но и в небольших среднерусских городах. Что было бы в Петербурге, если б сегодня, допустим, Александр Сергеевич Пушкин прошелся по темным улочкам где-то около Фонтанки? Его если б не избили, то оскорбили точно.
Что случилось в городе Воронеже, почему там убивают перуанцев? Я был в Перу, когда в стране случилось землетрясение. Наши медики спасли тогда очень многих людей, вытаскивали их из-под завалов. И портреты медиков до сих пор в Перу хранят, почитают как героев. А что получили в ответ перуанцы? Убитых мальчиков-студентов. Это просто кошмарно. Рядом с памятником Пушкину собираются скинхеды, вскидывают руку в приветствии. Это в нашей-то стране, где в годы войны от фашизма погибли 27 миллионов человек. Как такое может быть? Я помню, когда в лондонском метро произошел взрыв, погибли люди, на радиостанции была передача об этом. И я был потрясен, когда наши граждане звонили в эфир и говорили: так им и надо. На эту тему я написал стихи.
- Но это уже публицистика...
- А я не могу не писать стихи на злобу дня. Честно скажу: с удовольствием забыл бы свои стихи "Бабий Яр", если б исчез антисемитизм. Не мог не написать стихи про убийство знаменитого кубинского сворачивателя сигар. Он так хотел увидеть Россию. А его здесь забили до смерти из-за темного цвета кожи.
- Не посещает ли вас в Америке, где вы живете уже пятнадцать лет, чувство ностальгии по чему-то русскому?
- В Америке можно достать все, кроме моченых антоновских яблок. Вот этого там нет. А я так люблю яблоки с кислинкой.
- Вас можно назвать человеком мира?
- В принципе можно. Человек мира, но со станции Зима.