Неужели нам придется привыкать к невосполнимым потерям "братьев наших меньших", обреченных
Неужели нам придется привыкать к невосполнимым потерям "братьев наших меньших", обреченных прервать свой биологический вид потому, что "нету им никакой жизни" в скоропостижно меняющейся среде обитания? Экологи говорят: увы, да. Всему виной злополучное и до сих пор не оцененное по масштабу и последствиям глобальное потепление.
На днях появился прогноз Всемирного фонда живой природы. Тревожный по духу. Хотя по букве - взвешенно-рассудительный. От него не отмахнешься, как от кассандровых пророчеств.
Надо готовиться к худшему, предупреждают ученые: вскоре в Арктике днем с огнем невозможно будет сыскать полярного медведя или моржа, а жителям восточного побережья Соединенных Штатов не прогуляться по хвойному бору - их попросту не станет. Адам Маркэм, исполнительный директор американской организации "Планета чистого и прохладного воздуха", и профессор Джей Малкольм из Университета Торонто, смоделировав будущее, заглянули в него и невольно отшатнулись. Климат-революция затронет в первую очередь северные регионы, где под угрозой вымирания находится пятая часть биофонда. Удар в первую очередь придется на Канаду, Скандинавию и Россию: им грозит необратимое видоизменение до 70 процентов среды обитания. Хуже придется только Исландии - она может потерять 82 процента привычной флоры и фауны.
За последние 30 лет, а вернее, за 30 зим, отмечено повышение средних температур в ряде районов на Аляске и в Евразии на целых 11 градусов. Специалисты скрупулезно изучили 100 различных баз данных, чтобы оценить воздействие на природу климатических и погодных факторов, включая движение воздушных масс, меняющуюся толщину ледяного покрова и "поведение" растений. Отдельный компонент в компьютерном моделировании - содержание в атмосфере двуокиси углерода. Предположили, что к 2100 году его концентрация в два раза превысит уровень, существовавший до начала ударной индустриализации, которая привела к появлению такого понятия, как "промышленно развитые страны".
Основной вывод - антропогенные, то есть вызванные жизнедеятельностью человека, перемены в климатическом фоне планеты сопоставимы с нерукотворным Ледниковым периодом, когда "все сущее" было поставлено на грань вымирания и вынужденно подстраивалось под менее доброжелательную внешнюю среду. Различие в одном. Тогда, 10 тысяч лет назад, биологическим видам щедро, с запасом, природа отпустила срок на перестройку, в том числе и на миграцию в пригодные для обитания ареалы. Теперь времени в обрез, и некоторым видам растений, способным теоретически перебраться в другой климатический пояс или найти себе некий оазис, придется двигаться в 10 раз быстрее, чем во времена Великого Холода.
Уже сейчас от уготованного нам Великого Жара повеяло холодком. Большая шотландская синица и мексиканская сойка в Аризоне сдвинули на более ранние сроки свой брачный сезон во имя продолжения потомства. Золотая жаба в Коста-Рике практически вымерла. В Европе бабочки, хрупкие и теплолюбивые существа, начинают осваивать регионы, лежащие в северных широтах.
Наиболее уязвимы обитатели закрытых изолированных ареалов. Ничего хорошего не предвещает потепление бабуину в Эфиопии, зимующей в Мексике бабочке "монарх" и обитающему в австралийских горных кряжах карликовому опоссуму. Из наших соотечественников в зоне риска - сибирский кулик.
Но вернемся к началу: неутешительный прогноз экологов строится на посылке, что количество двуокиси углерода удвоится к 2100 году, однако и среди них находятся скептики (а может, на самом деле реалисты), утверждающие, что пророчество свершится намного раньше - через 50 лет. А значит, сегодняшние школьники застанут время, если судить по докладу, когда "на значительной части поверхности суши не найдешь и деревца"...