Ломоносовский фарфоровый завод сменил имя. Зато сберег производство, на котором до сих пор делают гигантские вазы, чашки в сеточку и зевающих бегемотов, украшавших буфеты советских людей еще полвека тому назад. Теперь он называется Императорский фарфоровый, а прежде именовался ЛФЗ, и это название многие раньше никак не могли расшифровать: то ли он Ломоносовский, то ли Ленинградский. Уже и Ленинграда след простыл, а завод все стоит.
ХИМИК ПРОТИВ ИМПЕРАТОРА
Пять лет назад на аукционе Sotheby's за 3000 евро продали стакан, изготовленный Императорским фарфоровым заводом в 1840 году. Вот вам и ответ на вопрос, почему теперь завод называется императорским. Его нынешний гендиректор Николай Гордеев объясняет, что новое имя повышает статус предприятия в глазах западных покупателей. Ну разве что западных, потому что в глазах россиян имя Ломоносова безупречно - в отличие от имен некоторых наших царей. Ломоносова, кстати, по сей день считают основателем предприятия, в действительности открытого химиком Дмитрием Виноградовым. Случилось это в 1744 году.
Многочисленные попытки Виноградова разгадать секрет "белого золота", существовавшего уже на Востоке и в Европе, наконец-то увенчались успехом. Об этом свидетельствует четырехгранная фарфоровая чаша: грязно-кремовая, с посторонними вкраплениями в виде черных точек. Таким грубым и не слишком ровным российский фарфор оставался еще долго: сплошное золочение первых царских сервизов объясняется тем, что производители старались под золотом скрыть дефекты.
Теперь ни дефектов, ни золота почти нет. И совсем нет кобальтовых чашек - знаменитых синих чайных пар с тонким золотым рисунком по краю. Эти восхитительные чашки многими воспринимались как символ благополучия, их доставали при гостях, а потом осторожно мыли, переживая из-за каждой трещины.
"А где же кобальтовые чашки?" - спрашиваю у главного художника завода Нелли Петровой. - "Их сняли с производства - нерентабельны". Это было вредное производство (а мысль о том, как бы его обезопасить, руководству в голову, видимо, не приходила). К тому же кобальтовое крытье (сплошное синее покрытие) действительно слишком дорогое удовольствие. А задорого такие чашки не продашь: народ не поймет. Может, надо было спросить у народа?
СЛАВА НА ЧУЖИХ КОСТЯХ
Чем фарфоровое изделие больше, тем труднее его сделать. Поэтому вазы, украшающие залы Эрмитажа, все сплошь уникальны. Но не в одном Эрмитаже они стоят. Ваза "Победа", например, с портретом Сталина стоит в музее на Поклонной горе. Говорят, художнику Скворцову было приказано написать Сталина, как Золушке, за ночь, а потом Каганович приходил и проверял, похож или нет.
Пока после революции завод находился в ведении Луначарского, всем было дело до искусства: до 1924 года здесь работал Суетин и Стенберги, Малевич придумывал свои супрематические чайники и чашки-половинки. А потом на долю художественного фарфора приходилось не более 8 процентов от всего объема производства. Все остальное - технический фарфор, зубы или искусственные глаза.
В 1968-м здесь была изобретена новая технология самого тонкого в мире фарфора - костяного в буквальном смысле. Наряду с каолином, кварцем, полевым шпатом, кварцевым песком, глиноземом и прочими составляющими качественного фарфора в рецептуру нашего фарфора входит зола от трубчатых костей крупного рогатого скота.
По указанию руководства СССР секрет производства приказали передать Литве, а потом Болгарии. Причем это был именно питерский секрет: на зарубежных мануфактурах подобный фарфор изготовляют по другой рецептуре. Ну и что толку? Ничего у них не получилось. Потому что не рецептом единым жив фарфор, но водой, глиной, песком, которые в Питере одни, а в Вильнюсе совсем другие.
Если в чем-то продукция завода сегодня и потеряла, так это в разнообразии. Никому теперь и в голову не придет повторить, например, Гурьевский сервиз, в котором было 4000 предметов и ни на одной тарелке рисунок не повторялся. И нет сегодня преемника Серафима Судьбинина, слепившего статуэтку балерина Карсавиной. Нет больше скульптора Каминского, который с 1903 по 1917 год создавал свою серию "Народности России". Не успел серию закончить - страны не стало. И чайник Малевича как зеркало русского авангарда. И знаменитая 1950-х годов "Встреча М.Ю. Лермонтова с Н.В. Гоголем". Интересно, встречались ли они в жизни? Или только в фарфоре?
Наверное, не так уж важно, была ли действительно эта встреча. Главное, мы увидели ее в фарфоре и поверили в то, что это исторический факт.