Посмотрела репортажи с митингов. Кургинян устрашающе брызжет слюной, Проханов в смешной шапочке, Жириновский — он и на морозе Жириновский, Боровой совсем затухает... Чуть притормозила на словах Рыжкова и Явлинского, а на маячивших за их спинами «красавчегов» давно махнула рукой. Улыбнулась Шевчуку, прислушалась к Улицкой — что начинается другая, хорошая история. Да, хотелось бы дожить до другой истории. В связи с «дожить» вспомнились слова моего одноклассника, профессора физики, работавшего в лучших университетах мира и вот вернувшегося домой. На вопрос, чего он ждет от жизни, услышала: «Хотелось бы помереть раньше наступления нищей старости». Так о чем я? О том, что сижу в теплой квартире и пялюсь в телек вместо того, чтобы быть в гуще «со своим народом» — там или сям. А еще с такой потребительской позицией жду каких-то перемен? Жду? Или не жду?
Я ждала их страстно один раз в жизни — когда вслед за уходом, казалось, бессмертных Брежнева и Ко пришел Горбачев. Моя мама, учительница русского, писала ему письмо и плакала от восторга — он говорил без бумажки! Ей казалось, что до этого не дожить.
Ельциным очарована не была и ни разу за него не голосовала. Хотя нет, один раз, но без всякого удовольствия — просто чтобы не пришли коммунисты, осточертевшие мне чисто профессионально. А потом все чаще было стыдно за главу моей родины. Как бывает стыдно за
Казалось, худшее позади. Но не
Уважаю тех, кто хочет добиться своего — например, честных выборов. Конечно, я за то, чтобы уберечь страну от развала. Как и Валерия Новодворская, я за демократические ценности, которым было бы уютно под крышей нашей Конституции. И, как Людмила Улицкая, очень хочу, чтобы началась другая история, где все