- Сезон в 1941 году закрылся в конце апреля, намного раньше, чем обычно, - начала рассказ балерина. - Руководство театра отправило артистов в путь с концертами. Балетная труппа добралась аж до Монголии... Домой вернулись только 21 июня. 22 июня в филиале Большого театра должна была состояться премьера оперы Гуно "Ромео и Джульетта". Казалось бы, в такой момент не до музыки. Это трудно представить, но факт: зал был полон, зрители горячо принимали спектакль. Но как только упал занавес, все помчались к репродукторам слушать сводку новостей... В первые же дни войны 200 артистов ушли в ополчение.
- Вы помните первую бомбардировку Москвы?
- Конечно. Это случилось уже через месяц, 22 июля. Фашистский налет выглядел почти как парад - правда, ряды самолетов были быстро разрушены зенитным огнем. Бомбежки наносили городу страшный урон, не прекращаясь и по ночам. Артистическая Москва была потрясена трагической судьбой Андрея Марковича Лабинского - известного певца, служившего еще в императорском театре. Вероятно, ему и его супруге было тяжело спускаться темными лестницами в бомбоубежище, а может быть, они уповали на провидение и потому не выходили из квартиры. Но однажды соседи уговорили стариков спуститься в укрытие. И вот именно этой ночью прямое попадание бомбы разворотило бомбоубежище...
- Осенью 1941-го Всесоюзный комитет по делам искусств принял решение эвакуировать важнейшие учреждения культуры из столицы. Однако многие артисты почему-то остались в Москве...
- Знаете, порой просто сказывалась неразбериха при отъезде из фактически прифронтового города... Сергей Лемешев рассказывал, что собрался ехать в Самару утром 17 октября с третьим, последним, поездом. Приехал на Комсомольскую площадь, но отправка состава все время откладывалась. А в Москве уже было довольно холодно, так что приходилось возвращаться домой - переждать, согреться... Так Сергей Яковлевич ездил несколько раз, пока его не сморил сон. А наутро ехать уже было не на чем...
- Часть труппы, оставшаяся в Москве, продолжила работу?
- Да, мы мечтали возобновить регулярный показ спектаклей, даже написали об этом в правительство. 18 ноября 1941 года состоялось собрание, на котором выступил специально отозванный с фронта и назначенный директором - художественным руководителем известный танцовщик Михаил Габович: "Завтра, 19 ноября, по распоряжению правительства мы открываем фронтовой Большой театр!" Всего за сутки мы разыскали ноты, залатали сценические костюмы и декорации - и подготовили концертную программу. Назавтра, в 14.00, занавес филиала Большого театра поднялся, и мы увидели зал, полный зрителей... Концертом, который четырежды прерывался воздушными тревогами, мы начали регулярную работу.
- Получается, что в 1941 - 1943 годах работали две труппы Большого театра - в Москве и в Самаре?
- Именно так. Нашим эвакуированным коллегам тоже пришлось несладко. Эшелон, на который опоздал Лемешев, попал под авианалет, в числе погибших оказался зав. постановочной частью Большого А.Н.Исаев. Он ехал в товарном вагоне прямо на свернутых декорациях, когда туда попал осколок бомбы...
- Каков был репертуар московской и самарской трупп?
- Обе начали свою деятельность со сборных концертов. Постепенно были восстановлены и спектакли. В Москве до конца 1941 года поставлены "Евгений Онегин", "Тщетная предосторожность", "Русалка", "Риголетто", "Демон", "Конек-Горбунок", "Травиата". В 1942 году артисты представили публике премьеры "Тоски", "Севильского цирюльника" и первой советской оперы о войне "В огне" Дмитрия Кабалевского.
В Самаре сначала были восстановлены опера "Травиата" и балет "Лебединое озеро", а в конце 1942 года тоже состоялись премьеры: опера "Вильгельм Телль" Россини и балет "Алые паруса" В. Юровского. В стенах самарского оперного театра состоялось и главное музыкальное событие 1942 года: 5 марта оркестр Большого театра под управлением Самуила Самосуда впервые исполнил Седьмую (Ленинградскую) симфонию Д. Шостаковича.
- Такая напряженная работа требовала полной самоотдачи...
- Конечно. Например, нам, остававшимся в Москве танцовщикам, не хватало помещений для классов, приходилось заниматься в фойе на паркете. Но мучительнее всего был холод. Надевали на себя все что могли. Ноги стыли, часто сводило икры. Все мало спали и ели - голодные обмороки случались не только на репетициях, но и прямо на представлениях...
- А что было с историческим зданием Большого театра?
- Театр был закрыт, в нем дежурили только аварийная и пожарная команды. Мало кто об этом знает, но в октябре 1941 года Большой в числе нескольких других "стратегических" объектов (гостиница "Националь", Дом союзов, Елоховский собор) был заминирован на случай, если бы Красной армии не удалось отстоять Москву. Снаружи театр стал неузнаваем: фасад обшили фанерой, закрыли и колесницу Аполлона над портиком. На фанере нарисовали громадные окна. Декорация хоть и грубая, но мешала немецким летчикам ориентироваться. Позже из бумаг, найденных у сбитых фашистов, стало известно, что Большой театр действительно числился у гитлеровцев среди важных объектов бомбардировки. Однажды, 28 октября 1941 года в 4 часа дня, прорвавшийся к Москве бомбардировщик сбросил-таки 500-килограммовую бомбу так, что она прошла между колоннами портика, пробила фасадную стену и разорвалась в вестибюле Большого.
- Чем памятна работа во фронтовых артистических бригадах?..
- Никогда не забуду благодарные глаза солдат. Но и страху мы тоже натерпелись изрядно! Помню, во время Сталинградской битвы мы выступали в частях 4-й армии. Местность была открытая, и нас - для маскировки - попросили надеть черные стеганые ватники поверх сценических костюмов. Неожиданно, прямо во время концерта, немцы начали сильнейший артобстрел. К счастью, ни артисты, ни зрители не пострадали. А чуть позже наши солдаты поймали "языка" и выяснили причину столь внезапной канонады. Оказалось, немцы разглядели черные ватники артистов и решили, что на подмогу регулярным частям прибыли морские пехотинцы в бушлатах!
- Выходит, и на войне случается что-то курьезное?
- Такова жизнь: в ней все перемешано. Например, в одной войсковой части нам сразу после приезда пообещали шикарный обед. Мы уже чувствовали соблазнительные запахи из походной кухни. Ею заведовал бравый солдатик Никита в белоснежном фартуке и поварском колпаке. И что бы вы думали, начался вражеский авианалет. И единственное, что пострадало в его результате, - полевая кухня, стряпня из которой разлетелась по всей опушке.
- Что вы помните о победных майских днях 1945 года?
- Часть артистов Большого театра 5 мая выступала прямо у подножия поверженного рейхстага. Но и в Москве была не менее праздничная обстановка. 9 Мая в Большом театре шла опера "Черевички", артисты работали с особым подъемом, а вечером в честь Победы был устроен салют, который совпал по времени с антрактом, и все, кто находился в театре - зрители и артисты, - поспешили на улицу. В воздух летели цветы, фуражки. Исполнитель роли Беса, знаменитый баритон Алексей Иванов, выскочивший на улицу прямо в гриме и костюме - с рожками и хвостом, - кричал "ура" вместе со всеми. В конце концов, кто-то из очевидцев весело воскликнул: "Смотрите, даже черти радуются!"