Как мы уже сообщали ранее, сегодня, в годовщину революции, которая положила начало братоубийственной войне, рассказанной в романе Шолохова, на Первом канале состоится премьера "Тихого Дона" Сергея и Фёдора Бондарчуков. Напомним, что сын смонтировал и доработал неоконченную отцом картину только после того, как Бондарчуки отвоевали плёнки у итальянцев.

О съемках фильма корреспонденту газеты "Труд" рассказывает вдова режиссера, актриса Ирина Скобцева.

- Был ли у Сергея Федоровича какой-то свой секрет работы с актерами?

- Все очень просто. Сергей придерживался в этом вопросе позиции Толстого, который говорил: "Нужно открыть знакомое чувство". Вот, например, первый бал Наташи Ростовой. Первая сцена: Наташа бегает в нижних юбочках, что-то поправляет, подшивает. У каждого в жизни было подобное состояние - ты готовишься на вечеринку, на свидание, моешь шею, одеваешься, суетишься. Главное - найти те детали, которые смогли бы пробудить это чувство сначала в актере, а потом в зрителе, когда он смотрит на Наташу. Точно так же Сергей Федорович работал и над "Тихим Доном".

- Я знаю, что вы принимали активное участие в работе над монтажом "Тихого Дона", который осуществлял ваш сын Федор.

- Да, я действительно помогала Феде, поскольку помню все, что было на съемках, до мельчайших подробностей. Вся работа проходила на моих глазах. У меня сохранились тексты Сергея Федоровича, которые он писал на полях режиссерского сценария. Бондарчук каждый день рисовал раскадровки и приходил на площадку абсолютно готовый. Вот посмотрите, тут же на сценарии даже написано, как делать казацкие блины: 2 яйца, мука, вода сырая, соль сухая... На протяжении всего сценария у него стоят ремарки: "Смотри Евангелие", или "Музыка Бетховена", или "Трагический аккорд". Многим сценам он давал название, например: "Звезда Григория" или "Черное солнце".

- Каково было озвучивать картину спустя столько лет?

- Я в принципе не люблю озвучивание. В ходе этого процесса можно вытянуть роль, а можно завалить. На "Тихом Доне" озвучивание шло сложно. Я боялась возвращаться в прошлое. Ведь прошло 13 лет, столько пережито. И я боялась, что не вытяну эти чувства сейчас. Но когда за мной закрывалась дверь в комнатушку, где мы записывали звук, я становилась другой. Ко мне приходило то эмоциональное состояние, которое было у меня на съемке. Там ведь сцены шекспировские и страсти шекспировские. Меня захлестывали эмоции. Но в конечном счете я справилась.