Почему у поэта Велимира Хлебникова две могилы
Село Ручьи Новгородской области расположено в стороне от трассы, на дороге из Боровичей в Крестцы с кипящими на обочине самоварами. На въезде в Ручьи тоже можно отведать чая из многоведерного самовара. Но главная достопримечательность в стороне от чаепитий, в местном Доме культуры — типичном для 1970-х здании из силикатного кирпича. В нем находится музей одного из самых известных и самых непонятых русских поэтов XX века Велимира Хлебникова.
На ДК рисунок в стиле граффити с лаконичной надписью «Велимир» и изображением головы поэта. Кажется, стену разрисовали местные мальчишки. Но если даже и так, то все вышло здорово: официоз и футуризм несовместимы.
Музей закрыт: в Доме культуры ремонтируют полы. Но мы не зря тащились в такую даль из Москвы. К музею на велосипеде подкатила бойкая энергичная женщина — Светлана Борисовна Николаева, учительница истории в местной школе, а заодно и экскурсовод, смотритель и добрая душа музея. Ремонтники косятся на нежданных гостей, но хозяйка ведет нас к цели по свежеокрашенным доскам (ничего в мире не бывает просто так: «Доски судьбы» — так называлась итоговая книга Хлебникова).
...Велимир Хлебников всю жизнь провел в скитаниях. В мае 1922-го по приглашению своего друга Петра Митурича он приехал в деревню Санталово Крестецкого уезда, которая стала его последним пристанищем. Похоронили поэта в соседнем с Санталово селе Ручьи — там находилось ближайшее кладбище с церковью. Деревня Санталово давно исчезла с карты, а в Ручьях в 1986 году открыли музей. Небольшой, но чувствовалось, что его создавали профессионалы. Над экспозицией работал художник из Ростова-на-Дону Олег Андреевич Облоухов с коллегами из Великого Новгорода.
В центре экспозиции — стилизованный макет бани, куда принесли умирающего поэта, выписанного из Крестецкой больницы как безнадежного. Бревенчатые стены последнего пристанища не вступают в противоречие с безграничностью космоса, частью которого ощущал себя Хлебников. «Председателю земного шара» от этого мира требовалось немногое: «Мне мало надо! / Краюшку хлеба / И каплю молока. / Да это небо, / Да эти облака!».
Проще и глубже быть не может. «Мы только в старости понимаем, что нам мало надо, а он почему-то так рано это понял», — рассказывает нам Светлана Борисовна. Не скрывая гордости за свой музей, с грустью замечает: «Может, благодаря наезжающим сюда любителям поэзии Хлебникова и удастся сохранить наше село? Ведь оно угасает, люди уезжают в города...»
Из музея отправляемся к могиле Хлебникова. Светлана Борисовна — на велосипеде, а мы вслед за ней пешком. Минут через 10 оказываемся возле кладбищенской ограды, рядом с превращающейся в развалины деревянной Георгиевской церковью, срубленной в середине XVIII века. «Похожий храм есть в музее деревянного зодчества возле Великого Новгорода. Хорошо, хоть он сохранился», — объясняет наш экскурсовод.
А вот и памятник, установленный на месте первоначального захоронения Хлебникова. Скульптор Вячеслав Клыков изобразил поэта в образе беззащитного ребенка, каким и был на самом деле Хлебников. На обратной стороне памятника — строки из написанного незадолго до смерти стихотворения: «Горе моряку, взявшему / Неверный угол своей ладьи...». Вокруг камни. Их 37 — Велимир Хлебников умер на 37-м году жизни (как тут не вспомнить Пушкина!).
В 1960 году останки поэта перезахоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. На надгробной плите поставили каменную бабу, какие часто встречаются в причерноморских степях. Но считается, что часть останков по-прежнему находится в Ручьях. Так что у Хлебникова, можно сказать, две могилы. Проживший короткую, но яркую жизнь, он поражает, восхищает и озадачивает и нас сегодняшних.