Женька наконец-то отмылся, переоделся. Но с едой было худо. Он ходил к соседям просить
Женька наконец-то отмылся, переоделся. Но с едой было худо. Он ходил к соседям просить "что-нибудь горяченького". Прошло несколько дней, и его вновь увидели пьяным и одетым в грязную рвань. Отец снова отобрал ключи от квартиры.
Пока было тепло, парень спал на площадке, закутавшись в ветхое пальто. Лицо его опухало, приятели бомжи поили слабоумного парня суррогатами. Он стал выглядеть совершенно запуганным зверьком. Хотя еще мог отвечать на вопросы. "В приют пойдешь?" - спрашивали соседки. - "Пошел бы. У меня паспорта нет".- "А зачем пьешь? Ты жить хочешь?"
Он взвыл:
- Хочу жить!..
Позвонил начальнику управления соцзащиты по Советскому району Брянска Игорю Прохоренкову с просьбой помочь несчастному. Он пояснил: приюта для бездомных в городе нет, хоть его и начали строить несколько лет назад. Кроме того, у Женьки есть жилье. "Нужно через суд признавать его недееспособным и назначать опекуна", - сказал Прохоренков, пообещав на районной планерке района рассказать о просьбе корреспондента "Труда". Соседки же направились к начальнику отделения N 2 Советского РОВД Игорю Малкину. Тот вызвал участкового, который уже приметил бездомного. Обещали разобраться.
Минула неделя - ни слуху ни духу. В один из дней Женьку нашли на площадке между этажами в ужасающем виде. Он сидел и трясся - без тулупа, в который его одела соседка Елизавета Ретивых, без замызганной шапочки. Даже без брюк, вместо которых на нем были короткие кальсоны. Из невнятных речей Женьки можно было понять лишь то, что ночью его раздели и избили другие бродяги.
Грянувшие морозы уже не позволяли ему, как прежде, спать на бетонном полу, закутавшись в грязное пальто. Он корчился от холода и поскуливал. Обессилел настолько, что, пытаясь встать, падал и бился затылком о решетку мусоропровода. Стало очевидно, что вряд ли протянет несколько дней. У него появились признаки заражения чесоткой или еще какой-то заразой.
Вместе с соседками Женьки собкор "Труда" отправился к милиционерам в надежде выяснить, что предпринял Игорь Малкин и его участковый. Оказалось, ничего существенного. Женщины накинулись на капитана, который дежурил в тот вечер. На предложение вызвать "скорую" милиционер с сомнением ответил:
- Откажутся они его брать. Хотите - идите с корреспондентом и участковым в подъезд, а я попробую вызвать "скорую".
Врачи приехали. Но не для того, чтобы забрать больного, а для яростного спора с вышедшими из квартир жителями подъезда. Около сжавшегося в полутьме от страха Женьки кричали так, что возникло ощущение полного абсурда. Доктор уверяла, что сегодня Женьку "скорая" уже отвозила в горбольницу. Там его обстригли и отправили в вытрезвитель, где отказались принять. Пришлось везти обратно - в подъезд дома, адрес которого он назвал.
- Почему не отвезли его в инфекционную больницу?
- Там его не примут. Чесотку лечат амбулаторно, - уверяла врач "скорой".
- Но, может, у него не только чесотка. Его надо обследовать, - напирали женщины. Девушка в белом халате была непреклонна. До той поры, пока не подошла еще одна соседка, которая, как оказалось, работает в инфекционной больнице. По ее словам, главврач приказал принимать в стационар бездомных. Натянув резиновые перчатки, ругаясь, работники "скорой" потащили падающего от бессилия Женьку в машину. Женщины попросили меня позвонить дежурному врачу инфекционной больницы. Иначе, мол, парня выпроводят оттуда. Поднявшая трубку Ирина Геселева бесстрастно заявила, что "чесотка - не наше заболевание". Стало быть, в стационар Женьку не примут:
- Его надо в кожвендиспансер.
- Возможно, у него не только чесотка. Нужно сделать анализы...
- Вы что, доктор?! - невозмутимо заявила Ирина Станиславовна.
- В таком случае, определите его в кожный диспансер.
- Им я приказывать не могу, - отбивалась дежурный врач.
- Тогда доложите директору областного департамента здравоохранения Фетисову. У него-то есть право приказывать. Поймите, человек нуждается в медицинской помощи...
Ирина Станиславовна бросила трубку.
Жители подъезда высказали опасение, что Женьку вышвырнут куда-нибудь на пустырь. По сути, это и сделали с ним все многочисленные чиновники. "Законы пишутся для нормальных людей", - безрадостно сказал участковый, с которым ждали "скорую". Спорить с ним тогда не хотелось. Сгинь одинокий человек - никто не заметит. Но есть же еще и сострадание.
В тот же день, когда мы пытались доказать брянской медицине, что она не имеет права отвернуться от больного человека, собкора "Труда" пригласили в облпрокуратуру. Оказалось, что публикация "Шариков - сын подъезда" (21 декабря 2006 г.) заинтересовала сотрудников Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Помощник облпрокурора Надежда Сердюкова решила проверить все обстоятельства дела. В частности, сведения о том, действительно ли отец выписал Женьку из квартиры. Сам он сейчас находится в кожвендиспансере.
Когда верстался номер
В минувший понедельник Женька вернулся в свой подъезд из диспансера. Посвежевший, в приличных наглаженных брюках, которые ему подарили родственники соседа по больничной койке. Но по-прежнему - без паспорта и без права доступа в свою квартиру. Сейчас его делом занимается уже не только прокуратура, но и уполномоченный по правам человека в Брянской области Борис Копырнов. Будет ли прок - кто знает. Кормят Женьку по-прежнему соседи.