Не парадокс ли: смелость благодаря трусости? Нет, этот солдат вовсе не был трусом, просто, как всякий нормальный человек, он видел опасность и боялся ее. Но усилием воли подавил страх и совершил то, что должен был совершить. Еще древнегреческий историк Ксенофонт (430 -355 гг. до н.э.) говорил, что смелый человек - это тот, кто знает, что впереди есть опасность, и все-таки идет на нее. Так было всегда, во все века. И не только на войне, но и в мирной жизни.
Как часто, предвидя какой-нибудь неприятный разговор, суровое выяснение отношений, мы стремимся оттянуть этот момент, не думать о неизбежном. Прячем голову по-страусиному "в песок", надеясь: может, пронесет. А чувство тревоги, неуверенности, а то и вины не отступает, постоянно висит над тобой дамокловым мечом, отравляя жизнь. Так не лучше ли, собрав волю в кулак, настроиться и смело шагнуть "навстречу грозе"? Да, для любого принципиального поступка нужны мужество, сосредоточение нравственных сил. Но зато какое облегчение наступит потом невзирая на результаты "разборки".
Мужество, предполагающее волевое усилие, необходимо в ситуациях самых разнообразных: и чтобы сказать правду, когда все вокруг молчат, и чтобы отказаться от вожделенной дискотеки, дабы посидеть с больной матерью, и чтобы начать новое, неизведанное дело, для завершения которого, может быть, и жизни не хватит.
Мужество всегда активно и проявляется в конкретных делах. Чаще всего это преодоление самого себя, своего хотения или нехотения. И в итоге рождается обязательно чувство удовлетворения, радости от совершенного.
"Долг, - говорил великий немецкий поэт Гете, - там, где любят то, что сами себе приказывают".
Всем известно, что тонущий корабль последним покидает капитан. До роковой минуты, пока в шлюпки садятся пассажиры и затем экипаж, он, подтянутый и сосредоточенный, находится на мостике. Не раз бывало, что капитан вместе со своим судном навсегда уходил под воду. Что удерживает его от того, чтобы не ринуться вслед за всеми к спасительной шлюпке? Только ли морские традиции и чувство долга? Да, конечно. Но все это, переплавившись, сконцентрировалось в одном волевом усилии, заставившем мужественного человека оставаться на посту до конца. Конечно же, капитан, как и все люди, испытывал страх, его толкал к спасению инстинкт самосохранения. Но с ним сразилась воля - и победила.
Как и у каждого чувства, у мужества есть свой антипод, внешне очень похожий. Это бравада. Когда-то в русской, да и в других армиях было модно офицерам прохаживаться под выстрелами противника только ради того, чтобы потом сказали: "Он не кланялся пулям". Сегодня "на слабо" ребята под визг тормозов перебегают дорогу перед автомобилем...
Мужество всегда сопряжено с риском поражения. А риск становится благородным делом лишь тогда, когда цель высока.