Приятельница, приславшая мне это письмо, не просто не возражала - она просила его опубликовать
Приятельница, приславшая мне это письмо, не просто не возражала — она просила его опубликовать.
«Когда я была маленькой, у меня, как у многих детей, были мама и папа, а также две бабушки. Дедушек у меня не было. Но однажды мама пришла с работы взволнованная и сказала:
— Нашлась могила вашего дедушки Шуры.
Оказалось, что дед наш, Кочуров Александр Борисович, похоронен в братской могиле под Харьковом. Что-то там неточно написали в похоронке, и бабушка и мама долго не могли найти это место. Они писали в разные учреждения, но получали только один ответ: не числится. Когда мамин заводской начальник поехал в командировку в Харьков, она попросила его зайти в военный архив. Он потратил целый день, перелистывая страницы документов, и в одном «Донесении о безвозвратных потерях» нашел запись о дедушке. Гвардии рядовой
В этой могиле похоронено 697 человек, из которых известных 246, а неизвестных 451 человек. Дедушке повезло, что он оказался в числе известных, и его имя, хотя и с ошибкой (Клчуров вместе Кочуров), выбито на могильном камне.
9 мая 1974 года, в День Победы, мы собрались и поехали в село Кулиничи. Нас встретили как родных. Привели в чей-то дом, накормили. Было много людей, кто-то играл на гармошке. Помню, что из школы пришел симпатичный физрук, что-то нам рассказывал про школу. Были ребята. Люди улыбались, расспрашивали. Для меня это было удивительно, что посторонние люди вели себя так, как будто были нам родными.
Повели нас к могиле, и мама положила цветы. Для нее это было огромное событие. Она видела отца последний раз, когда ей было три или четыре года. В ее памяти сохранилось только мимолетное, короткое воспоминание об отце — как они идут с ним по улице за киселем, и отец несет в руках банку. Вот и все.
Шура Кочуров родился 23 августа 1916 года. Окончил школу, работал на заводе. Женился на моей бабушке Елизавете, и у них родились три девочки — Людочка, Геточка и Любочка. Выжила только моя мама, Генриэтта. А Людочка и Любочка умерли. Не было в Ижевске тогда, в войну, достаточно еды, и дети голодали. И не было у бабушки рядом мужа-помощника, потому что он отправился на войну. Сестренки моей мамы — мои тети, не узнавшие обо мне, — это такие же безвозвратные потери, как и погибшие на войне солдаты. И все одинокие ночи моей бабушки, и вся ее любовь, предназначенная деду и ее девочкам,- это тоже безвозвратные потери. И детство моей мамы, без отца, без его добрых рук, без его любви и ласки, без его защиты — безвозвратная потеря. И мое детство, и детство моего брата, без дедушки, без его рассказов, без его песен, без всех тех добрых и мудрых слов, которые дедушки говорят своим внукам, — это тоже безвозвратная потеря. Но я горжусь своим молодым дедом, которого я теперь в два раза старше, потому что он, как и миллионы наших солдат, отдал свою жизнь за нас, за то, чтобы мы были живы. За Родину.
Спасибо вам, дорогие учителя и ученики, что ухаживаете за могилой. Ведь кроме памяти, ничего не остается. И если мы будем помнить, они вернутся и будут рядом, в словах, в книгах, в наших мыслях, в нашей благодарности за их великий подвиг".
Я не мог не переправить это письмо в редакцию, ибо общая боль роднит нас даже еще надежнее, чем общая гордость.