Конев приземлился точно в центре бетонки, но, когда стал гасить скорость, самолет вдруг качнуло в одну-другую сторону, потом бросило на обочину, он задел крылом рыхлый земляной вал, подпрыгнул и ткнулся в него носом, застыв торчком.
По счастью, все закончилось благополучно. Пока мы бежали к месту аварии, Конев уже сам выбрался из-под опрокинутых крыльев целый и невредимый.
Это уже не первое летное происшествие в жизни 54-летнего Алексея Тихоновича. И ни первая построенная им летательная машина.
Он "заболел" небом в детстве, в родном селе Котельниково, куда порой прилетали для опыления полей химикатами потрепанные "кукурузники" сельхозавиации. Но летное училище ему не светило - обнаружились нелады со здоровьем. Для деревенского мальчишки диагноз оказался из редкостных - гипертония. Даже когда он, обманув врачей, оказался в армии, его через три месяца "комиссовали".
В местном ПТУ выучился на жестянщика, причем делал все, как говорили, "с понятием". Потом, уже работая в колхозе, сам освоил газо- и электросварку, слесарное и столярное дело. И стал "знатным" сельским умельцем. У него оказались воистину золотые руки, светлая голова и поразительный глазомер. Скажут ему: "Леха, просверли на швеллерной балке десять отверстий на расстоянии 98 миллиметров каждое". Собираются зрители, и Леша на их глазах, без мерительных инструментов, размечает, сверлит, его проверяют и оказывается - все тютелька в тютельку. Или вот еще. Насыпят ему пригоршню заклепок, он посмотрит, и, не пересчитывая, скажет: "Здесь 73 штуки". Лишь иногда на одну-две ошибался...
И вот годам к тридцати колхозный сварщик Леша Конев осознал, что может осуществить давнюю мечту. Когда-то он сказал себе: "В летное училище не попал, так я сам себе построю самолет и научусь летать". Конструировать и воплощать в реальность задуманное 30-летний Леша уже умел. К тому времени он смастерил самоходную железную телегу, довольно вместительную и хорошей проходимости. Законно гордясь сделанным, украсил передний борт тиснением по металлу: "Чудо-русс". А выше, над именем своей машины, обозначил еще и марку производителя - "КМЗ". Если кто интересовался, что, мол, эти буквы означают, Леша объяснял: "Котельниковский машиностроительный завод". "Это где такой?" "А вон, видите - у меня на усадьбе сарай. Он самый и есть КМЗ".
Из этого сарая выкатил однажды Леха похожие на торпеду аэросани и зимой гонял на них по всем направлениям. А потом оттуда же появился самолет - тележка трубчатая с мотором и винтом. Крылья, хвост, все отдельно. Соединял в единую конструкцию уже на улице. Случилось это летом 1979 года. Озадаченные мужики опять приставали: "Откуда взял, что винт должен быть таким, а не другим?" "А я на "кукурузниках" все высмотрел. Глаз-то у меня, сами знаете, точней не бывает..."
Когда Леша Конев первый раз выкатил свое деревянно-металлическое детище за деревню, где был ровный участок полевой дороги, он впервые задумался: "А как летать на этом?"
- Страха у меня почему-то не было, - вспоминает Алексей Тихонович. - Разогнал на полную мощь, взял резко руль на себя - и самолет как бы выпрыгнул метров на семь-восемь вверх, а потом словно поплыл, покачиваясь, как лодка на воде. И я понял - главное оторваться от земли, а потом спокойно управлять...
Молва о деревенском "самолетостроителе и летчике" разнеслась быстро. Вскоре к нему наведались "гости" - из районной госбезопасности. Дотошно осмотрели его технику, а потом изрекли:
- В нашей стране запрещено иметь в частной собственности летательные аппараты с двигателями. Так что, парень, завязывай это дело, а то пожалеешь.
Леша спорить не стал, задвинул крылатое детище подальше... Но вскоре - перед Московской Олимпиадой - душа опять заныла. Обоянский район оказался на трассе Олимпийского огня. Ах, как было бы здорово взглянуть на эстафету с высоты птичьего полета! А тут вызывает его начальник, говорит: "Звонок был из органов, предупредили - не вздумай своевольничать. Грохнешься, неровен час на трассу, а в колонне сопровождения - иностранцы!" Неужели на расстоянии прочитали его мысли?
Потом Коневу и самому было не до полетов - он наконец сделался семейным человеком, надумал поставить себе дом в Обояни, тем более что жену нашел в городе.
Дом Алексей построил всего за год, да не абы какой - с мансардой, а над ней - купол с круглыми оконцами и раздвижными дверцами, вращающийся на специальных полозьях. Снаружи он точь-в-точь, как на главном обоянском храме. Зато внутри - телескоп, отыскал который аж в Харькове за немалую денежку. В общем, коль нельзя на собственной чудо-птице подниматься до "седьмого неба",то надо хоть немного унимать тоску, разглядывая ночами Луну и звезды.
И все же Конев вернулся к "самолетостроению", когда объявили в стране перестройку и стало меньше подозрительности, меньше запретов. Девять лет назад поднял Алексей Тихонович в воздух новое детище. Учел недостатки своего первенца, раздобыл более качественный металл, купил движок помощней - от мотоцикла "Иж-Планета". Полетал за это время немало, хотя предел дальности 100 километров. Хватало, чтобы навестить приятеля в соседней Белгородской области, чтобы осмотреть с высоты поля у знаменитой Прохоровки или, описав большой круг, подлететь к родному Котельникову, где у него остался огород, взглянуть, все ли там в порядке, а то и буханку хлеба сбросить на картофельную ботву у дома старого друга... Несколько раз случались и неудачные посадки, но Конев относится к ним как к должному.
Он счастлив на своем "седьмом небе". Одно только неисполнимое желание донимает его эти годы - чтобы рядом с ним парили, как птицы над родными холмами и полями, другие такие же влюбленные в полеты люди. Увы, у сегодняшней молодежи иные интересы. Даже своего сына Алексея, которому уже 17 лет, не удалось "оторвать от земли". Правда, дочурка Леночка с младенчества тянется к его аппаратам. Три года назад, когда ей было девять лет, Алексей Тихонович дважды брал ее с собой в полет, оборудовав дополнительное место. И теперь она старается не пропускать ни одного выезда отца с самолетом. А кроме Леночки да Саши Пашкова, еще только два-три парня из 20-тысячной Обояни склонны к летным занятиям.
Когда мы обо всем переговорили и стали прощаться у ворот, Алексей Тихонович, немного уже отошедший от пережитой утром аварии, сказал нам о своем твердом решении:
- Пока переделаю сломанный самолет в моторный дельтаплан. К концу этой осени, думаю, управлюсь. Еще не вечер, полетаем...