До девяностых годов на сахалинском берегу было мало рыбоперерабатывающих предприятий. Суда привозили улов и ждали, когда береговые заводы заберут его. Сотни тонн портившегося лосося закапывали в землю бульдозерами...
Сегодня здесь успешно работает одно из немногих в отрасли крупных предприятий. В цеха компании "Тунайча", оборудованные по последнему слову техники, везут обычно всех гостей, приезжающих в Южно-Сахалинск. Побывал здесь и президент России. С этого и начался наш разговор с генеральным директором "Тунайчи" Анатолием ФИЛИППОВЫМ.
- Владимир Путин спросил у меня: "С чего вы начинали?" Вот, - отвечаю и показываю на сарай, - с него и начинал. Я - преподаватель сопромата, кандидат технических наук, учитель, в сущности. У меня даже ваучера не было. Я так и сказал президенту, что военным, врачам и учителям совсем ничего не досталось от приватизации. Я очень любил свою профессию. Но чтобы появиться перед студентами в новом костюме, приходилось "шабашить" на прибрежной рыбалке. А потом, в октябре 1990 года зарегистрировал предприятие. На нем работает вся моя семья...
- Вы ждете богатого улова рыбы, а значит, рассчитываете и на большую прибыль?
- Улов зависит от природы, от погоды. Например, в прошлом году природа выкинула такой фортель: ветра, низкие температуры, Охотское море замерзло. Ну как поймать рыбу в таких условиях? И квоты на вылов минтая и краба мы не смогли освоить. А за них уже было заплачено. Почти миллион долларов вылетело на ветер. Надеялись вернуть потерянные средства в весеннюю путину. Но краб в этом году весь пошел на аукционы. И пока продолжались бесконечные согласования, суда простояли без дела три месяца. Где рыбакам искать защиты? На протяжении последних лет Госкомитет по рыболовству лихорадило, сейчас его возглавляет пятый по счету руководитель. По полгода идут согласования новых назначений, а оперативные решения принимать некому. А ведь во время путины от этих решений зависит наша рыбацкая судьба.
- Вы считаете, система аукционов недоработана?
- Сначала десятилетие копим проблемы, потом пытаемся срочно, с плеча их решить. Мы уже пятилетку за два года делали и "шоковую терапию" вводили. Теперь сидим на обломках и пытаемся заставить все это хозяйство работать.
- Но, согласитесь: рыбная отрасль может приносить больше доходов?
- Вопросы роста доходов нельзя отрывать от других. Как всякое нормальное предприятие, мы планируем свою работу. В этом году собирались достроить завод по безотходной (включая панцирь) переработке краба. Вдруг в центре решили проводить аукционы. И мы вынуждены были потратить три миллиона рублей не на оборудование, а на покупку квот. Правительство ищет новые механизмы регулирования отрасли - правильно. Но правила распределения биоресурсов то и дело меняются. И самое главное - цены на российские морепродукты на мировом рынке падают. Наше государство перестало вмешиваться в этот процесс, в результате условия диктуют иностранцы. Сначала Япония покупала нашего краба по 20 и более долларов за килограмм, теперь - по 10. А если мы будем продавать краба за рубеж, скажем, по 50 долларов за килограмм ( он меньше и не стоит), то и денег получим больше, и биоресурсы сохраним. Надеюсь донести эти проблемы до главы Минэкономразвития. Идеи у Германа Грефа верные, но оторванность от рыбацких реалий все же чувствуется.
- Говорят, Греф весьма высоко оценил прибыльность "Тунайчи", а по поводу квот и аукционов заметил, что ваша компания "может купить все"?
- Легко сказать... Это сегодня мы перерабатываем 400 тонн лосося в сутки, и наша икра не раз занимала первое место на конкурсе лучших российских товаров. А поначалу, когда шло много рыбы, рабочие в отходах от переработки "плавали". Сейчас, по технологии, через каждые три часа - санитарная уборка.
- Вы сумели создать производство в то время, когда для многих главным был вопрос выживания?
- Да, но проблем и у "Тунайчи", и у отрасли меньше не становится. Самый больной вопрос - финансирование. Российские банки долго "играли" с ГКО, да и сейчас не торопятся в реальный сектор. Мы продолжаем порочную практику заимствования иностранных кредитов, за которые приходится расплачиваться большей частью российского рыбного сырья и продукции. Рыбаки, думаю, вправе надеяться, что какая-то часть вырученных на аукционах средств пойдет на поддержку отрасли. Помогает же правительство сельскому хозяйству. А почему в рыбной отрасли, проблемы которой тоже связаны с сезонностью и длительным возвратом средств, никаких льгот не предусмотрено? Считаю, что государство может помочь в создании портов-убежищ на Сахалине, в строительстве маломерного флота. Около четырех миллиардов рублей ежегодно может приносить сахалинская "прибрежка". Японцы окружены портами-убежищами. А наше судно, если вернется из 12-мильной зоны, будет оформляться в своем порту два дня. Во что превратится за это время свежая рыба, рассказывать не нужно.