- Елена Васильевна, вы на редкость послушная ученица. Создается впечатление, что Роман Григорьевич чуть ли не "в узел скручивает" актеров. Вот и вас он заставляет каждую минуту делать что-то новое: то вы взбираетесь на трехметровую лестницу, то танцуете на высоком постаменте, то, почти не переводя дыхания, поете...
- Нет, нет. Это не так. Виктюк очень доброжелательный и ласковый режиссер. Он любит своих актеров. Это изумительный и очень тонкой души человек. Да, сначала он репетирует очень строго, но потом отпускает актеров творить. Работать с ним - одно наслаждение. Я счастлива, что встретилась с таким большим художником. Он изменил мою жизнь.
- Как произошла ваша первая встреча?
- Лет девять назад в Сан-Франциско мы с моим мужем Альгисом Жюрайтисом пришли в дом Натальи Макаровой, знаменитой нашей балерины. Там был Роман Виктюк. Он репетировал с Наташей пьесу "Двое на качелях". Помню, тогда я робко спросила у Романа Григорьевича, можно ли мне быть следующей у него на очереди. Позже в Москве увидела его "Саломею" с Димой Бозиным. После спектакля буквально влетела за кулисы и вновь предложила Виктюку сыграть в его театре.
- Какова была ваша реакция, когда прочитали пьесу Ренато Майнарди?
- Читали ее у меня дома. Виктюк привел почти всех своих актеров. Прослушав текст, сразу дала согласие. Вскоре мы начали репетировать. Работала я с удовольствием, радостно. По пьесе Дима должен был носить меня на руках. Вот я и подумала: что же мальчик будет мучиться? К премьере похудела на 26 килограммов.
- Чем привлекла вас роль Амалии?
- Я хотела выразить в ней свое понимание жизни и любви. Если любви нет - люди быстро стареют, интерес к жизни угасает. Когда любовь приходит, жизнь возвращается, даже в старости.
- Позвольте задать личный вопрос: а сколько раз к вам приходила любовь?
- Четыре раза. Но кажется иногда, что по-настоящему я любила только своего первого мужа Славу Макарова, с которым мы прожили счастливо 17 лет, и я безумно любила второго супруга - Альгиса Жюрайтиса.
- Говорят, Макаров так обожал вас, что даже поменял профессию, чтобы больше времени уделять дому...
- Нет. Это не так. Слава был и остается физиком-теоретиком. Я всегда буду ему благодарна за то, что он давал мне возможность творить и оберегал от домашних забот. Взял на себя даже воспитание нашей дочери Лены. Слава - прекрасный человек, очень порядочный, умный. Он всегда был моим другом и помощником.
- Но вы все же изменили ему?
- Это произошло так внезапно, как удар молнии. Мы возвращались с гастролей и оказались с Альгисом в одном купе. Тут нас словно обожгло... Два года я боялась говорить Славе о разводе. Это было мучительно. Но время все лечит. С Альгисом мы прожили в любви почти 20 лет. К несчастью, случилось непоправимое - его не стало в 98-м году. Тогда все так наслоилось... Сначала украли машину. Заболел Альгис. Я сломала руку. Как консервную банку вскрыли дверь нашей квартиры и обокрали. А потом Альгис ушел... Вначале было невыносимо трудно без него. Я ездила по миру, чтобы только не быть дома. Работа спасала от тяжелых мыслей.
- Понимаю, почему вы захотели играть у Виктюка...
- Это для самоутверждения: чтобы сказать самой себе, что я еще живая и могу делать все, что хочу и как хочу. Привела себя в порядок и горжусь, что не опустилась после горя. Я начинаю жизнь сначала.
- Что для вас театр?
- Театр - моя тайная духовная жизнь. Здесь я живу полнее, ярче, чем в реальности. Здесь сильнее чувства, страсти. Но театр - не спасение от обыденности, он - сама жизнь...
- У вас есть еще какие-то творческие планы с Виктюком?
- Сейчас мы работаем над новым спектаклем "Венера в мехах" Захер-Мазоха. Там я должна появиться обнаженной. Представьте себе, в молодости я была настолько застенчивой и стеснительной, что не могла раздеваться в присутствии подруг... И вот Венера! Конечно, это эпатаж...
- Вы, Елена Васильевна, и в самом деле Венера! Выглядите просто восхитительно. В вас словно кипит целительный сок жизни. Вы приносите на сцену солнце и воспламеняете дух. А кто возвышает ваш дух?
- Боженька.
- Молитесь?
- Нет. Разговариваю, прошу, благодарю.
- А кого из людей, кто помогал вам в вашей карьере, вы благодарите?
- Я работала с великими дирижерами, режиссерами, певцами... Благодарна всем, кого встретила в жизни. Об этом пишу в своей книге. Она будет продолжением "Записок в пути", которые мы сделали с Реной Шейко. Сейчас пишу сама, причем легко и быстро. Еще хочу издать профессиональный комментарий к наиболее популярным оперным партиям. Закончила книгу "Как я пела".
- Как-то вы признались, что еще и стихи пишете.
- Свои первые стихи написала, когда заболел Альгис. Они пришли ко мне в самолете, совершенно неожиданно, словно кто-то диктовал их мне. Схватила бумагу, ручку и стала записывать. Альгис даже не поверил, что это я сама сочинила. Когда мужа не стало, несколько месяцев вообще не писалось. И вдруг стихи снова пришли, и я уже не останавливаюсь.
- Знаменитый итальянец Франко Дзеффирелли говорил, что в его жизни было три потрясения: Анна Маньяни, Мария Каллас и Елена Образцова. От кого вы сами испытали потрясения?
- Очень любила и люблю Марию Каллас.
- В Метрополитен-опера в свое время было трудно купить билеты, когда вы пели там. А во время ваших концертов в Ленинграде залы охраняла даже конная милиция. Что для вас слава?
- Порой я думаю, что она не имеет ко мне никакого отношения. Просто работаю и работаю. Конечно, когда вижу, как зрители после моего концерта аплодируют стоя, испытываю радость и думаю, что нужна людям. Это очень важное состояние - быть нужным кому-то. В такие минуты понимаю, что надо жить и работать.
- О чем мечтаете?
- Прошу Господа об одном: дать мне петь, пока живу.
- Через три дня после того, как я вас видела в спектакле Виктюка, вы давали концерт в Большом зале консерватории, где пели мало известную широкой публике музыку немецких и французских композиторов. Как вы успеваете так фантастически много работать?
- Стараюсь. И у меня замечательные коллеги - помощники, друзья. Ту программу, о которой вы говорите, я начала делать сама в Париже, а в Москве меня поддержал мой концертмейстер Важа Николаевич Чачава. Важа - еще один бесценный подарок судьбы.
- Как оказались в Париже?
- Я работала там в Опере Бастилии. В спектакле "Война и мир" пела партию Ахросимовой. Когда-то я была в прокофьевской опере Элен Безуховой и княжной Марьей.
- Чем еще собираетесь удивлять москвичей?
- Предложила Виктюку сделать мою последнюю концертную программу в виде моноспектакля. Мне хотелось бы выйти на сцену во фраке, с котелком, с сигаретой и танцевать. И все это с одной целью - привлечь к классической музыке новых слушателей.
- В прошлом году вы организовали и провели в Петербурге Международный конкурс молодых оперных певцов имени Елены Образцовой. А совсем недавно отзвучал Международный конкурс вокалистов камерного жанра Елены Образцовой. Появились красивые голоса?
- Конечно. Мы нашли много талантливых молодых вокалистов. Первые премии получили Елена Семенова, ученица Ирины Масленниковой, и Дмитрий Царегородцев, воспитанник Зары Долухановой.
- Но вы, как я знаю, подготовили для гала-концерта еще и свой сюрприз.
- Верно. У нас пела Анастасия Черноволос. Ей всего одиннадцать с половиной лет. Она начала петь с девяти лет. Живет в Луганске. Ее мама прислала мне письмо и кассету. И я пригласила Настю к себе. Она изумительно поет классические произведения, совсем как взрослая. Это Богом поцелованный ребенок.
- Будете с ней заниматься?
- Хочу. В Луганске Настю в целом правильно, но очень осторожно ведет хороший педагог. Я же сторонник учить сразу и всему, Настя схватывает все буквально на лету.
- Вы всегда в окружении цветов. Любите их?
- Очень. Они - живые существа. Я с ними разговариваю, целую их. Самые любимые мои цветы - васильки, ландыши, сирень.
- Вы подарили Дмитрию Бозину красивый агат. Несомненно, он запомнит это на всю жизнь. А есть ли особо памятные подарки у вас?
- Подарки, которые мне дарят, - выражение любви и внимания разных людей. Все они важны и дороги для меня. Люблю игрушечных зверюшек... В детстве у меня не было игрушек, сейчас они доставляют мне большую радость...