Короткометражка молодого режиссера Георгия Заозерского победила в интернет-конкурсе
Профессиональное жюри конкурса «Окно в интернет», проводимого в Сети навстречу 26-му фестивалю «Окно в Европу», назвало лучшим фильмом драму «Послевкусие» студента режиссерского факультета ВГИКа, ученика Владимира Хотиненко Георгия Заозерского. Среди достоинств камерной ленты молодого постановщика по мотивам классической советской пьесы – тонкое вживание в радости и боли людей той эпохи, что, все дальше отдаляясь во времени, продолжает мощно влиять на нас сегодняшних. А еще в новой работе удивило редкое для современного кино единение красоты с правдивостью.
Фильм, снятый при поддержке киноконцерна «Мосфильм», воспроизводит эпизод знаменитой пьесы Леонида Зорина «Варшавская мелодия». Лишь один из многих, поэтому обходится без зоринского названия в титрах. Но удивительным образом передает дух этого замечательного произведения о любви, которая осмеливается противопоставить холодному разъединенному миру свою соединяющую силу.
Этот шаг молодого постановщика мне кажется очень точным. Вступать в конкуренцию с классическим вахтанговским спектаклем Рубена Симонова (и его телеверсией 1969 года), где сыграли великие Борисова и Ульянов, выдерживать сравнение с современными постановками питерского Малого драматического и московского Театра на Малой Бронной было бы самонадеянно и безрассудно. А вот набросать то, что в живописи и музыке называется «этюд» – прекрасный шанс достичь компромисса между юностью автора и его стремлением к содержательной глубине.
Напомню сюжет: в послевоенном 1946 году на концерте в Московской консерватории случайно встречаются двое молодых людей, русский Виктор и полька Гелена. Возникает взаимное чувство, на пути которого встают политические законы времени.
Мы проживем с Витей и Гелей не 20 лет, как это происходит в «полнометражной» пьесе, а только один вечер, точнее несколько десятков минут около полуночи под новый 1947 год. Но в этом эпизоде, как в капле воды, сконцентрирована драма жизни.
Режиссер не перебарщивает с деталями. Короткий «настроенческий» кадр в трогательно-архаичном, как старый ботинок, автобусе, везущем героев к их встрече… Дальнейшее происходит в комнате героини, где стоят книги в потускневших переплетах, играет патефон с пластинками Вертинского, светят неяркие лампы: атмосфера нехитрого уюта, которую самыми скромными средствами умели создать люди, истосковавшиеся за войну по теплу. Оператору Антону Мировичу удается передать ценность каждого мгновения. Кадры в картине досконально продуманы и самодостаточны, порой хитро задуманы, словно запрятаны в волшебные зеркала, но всегда композиционно ясны. Проста, тиха и магически притягательна мерная капель рояльных звонов (музыка Алексея Айги). Простота, от которой житель и зритель XXI века изрядно отвык…
Сегодня нет не только таких автобусов и пластинок с красными наклейками. Не видно молодых парней с высшим образованием, которые бы всю ночь разгружали вагоны для того, чтобы сделать подарок девушке. Увы, редко встретишь и девушку, которая бы сочетала в себе нежность и гордость, красоту и ум, чувственность и здравый смысл. Эту девушку из прошлого изумительно играет актриса Ксения Щербакова. О которой, признаюсь, раньше я ничего не знал, да и сегодня знаю немногое об этой выпускнице Школы-студии МХАТ, уже в молодые годы успевшей пройти «свои университеты» в театрах, сериалах, музыкальных группах… Но твердо могу сказать: от ее Гели, буквально излучающей женский свет и игривое, неподражаемо-польское и до мельчайшей лучинки в глазах искреннее обаяние, невозможно оторвать глаз.
Создателям фильма, на мой взгляд, удалось показать, как за короткий промежуток времени кардинальным образом меняется внутренний мир героев. Удачным мне видится и название картины – «Послевкусие». Зритель с первых минут и до конца понимает, что он – свидетель чужой жизни, другой истории, что все им увиденное – в давно прошедшем времени, но он ощущает его вкус, музыку, цвет.
Кстати, о цвете. Насыщенные краски – праздничное Гелино платье индиго, бордовые туфли, которые бережно надевает на ее ножки Виктор (Валерий Ушаков), красный патефон – таковы главные акценты, выделяющиеся на скромном фоне комнаты и неярких сполохов новогодней ночи с ее туманом и таинственным флером.
И вот что еще поражает. Ведь в плане физического действия за эти 25 минут – совсем немалое время в кино – практически ничего не происходит: ну восторг героини по поводу туфелек, ну ее милый шок от того что друг на ее девичьей кровати заснул с устатку после тех самых вагонов. Несколько па совместного танца, несколько секунд единственного за весь фильм поцелуя… А ни мгновения не скучно, не пассивно, не провально в смысле драматургии чувств и человеческого взросления. Конечно, шляпу долой перед мастерством Леонида Зорина. Но и респект тем, чей хваткий глаз в малой страничке драматургического материала сумел разглядеть эпоху и связь времен.
Да, есть зазубринки – у кого из куда более опытных мастеров их нет: можно было потщательней поработать над польским акцентом, поаккуратнее подобрать музыкальный ряд – в СССР Вертинского издавали мало, и, если не ошибаюсь, не те романсы, что звучат с пластинки… Но это так мало значит для общего эмоционального воздействия, для смысла кинематографического послания!
Этот фильм Георгия Заозерского – опыт путешествия в прошлое. Но не только. Да, сегодня нам дико представить себе, что в Советском Союзе с февраля 1947 года были на государственном уровне запрещены браки с иностранцами – обстоятельство, которое поставило крест на личном счастье героев «Варшавской мелодии» и котором нам сообщают словесной надписью в самом конце ленты. Людоедский указ, конечно, давно отменен – но разве сегодняшний мир смог преодолеть разобщенность? Представьте нынешнюю Московскую консерваторию – велика ли вероятность, что вы встретите там сегодня польскую студентку? Да что там польскую: если у вас родственники, допустим, на братской (как мы всегда считали) Украине, то часто ли вы их видите?..
Вот почему фильм звучит современно. Это отнюдь не политическая агитка об ужасах сталинизма. Картина – о коротком миге счастья, которое «было так возможно», и заканчивается она ровно перед тем, как этому счастью обрубили крылья. Плохого мы не увидим. Хотя узнаем о нем. Фильм красив и правдив – редкое единство.