В реальной жизни люди работают, растят детей, болеют, ходят в аптеку и церковь, исповедуются, влюбляются, копают картошку на огороде, ссорятся с начальством, варят сталь, копят копейку на диван или зимнюю обувку, мечтают о будущем - словом, живут. На телеэкране огромная страна только и делает, что участвует в политических игрищах, тусуется на банкетах и светских ристалищах, употребляет на завтрак авокадо и креветки, повально пользуется тампаксами, отвязно веселится на юмористических концертах да еще истребляет сама себя в бесконечных криминально-бандитских разборках. Два мира - две непересекающиеся системы. Не случайно люди привычно смотрят московские передачи и по привычке им не верят: по некоторым оценкам, уровень доверия к центральному ТВ упал за последние годы до рекордно низкой отметки: так или иначе сомневаются в правдивости московского телеэкрана 80 процентов населения.
Между тем, не все телевидение живет по таким надуманным, ложным законам. Еще раз убедиться в этом довелось на фестивале телевизионных программ и фильмов "Золотой бубен" в Ханты-Мансийске, который прошел здесь уже в восьмой раз и собрал более 250 работ из российской, украинской, белорусской глубинки. Оказывается, наше телевидение способно не только развращать, ошарашивать зрителей легкодумным и, если можно так сказать, "экстремальным" подходом к жизни, но и просвещать их серьезным разговором о прошлом и настоящем страны. Не только прельщать "малых сих" незаработанными миллионами и другими случайными радостями, но и насыщать слово "труд" изначально присущим ему высоким и добрым смыслом. Не только обольщать рекламой зачастую бессмысленных товаров и услуг, но и очаровывать красотой человеческого лица, обаянием родной природы, поэзией самой жизни. Имя этому удивительному для нас, столичных, явлению - региональное ТВ. Оно, вроде бы, функционирует по тем же законам, что и так называемое центральное телевидение. Оно так же нуждается в пресловутых спонсорах и рейтингах, борется за рекламу и зрителя, но при этом умудряется не терять своего достоинства, старается быть для своих сограждан полезным и умным собеседником, неутомимым, бескорыстным и часто бесстрашным помощником.
Региональное ТВ, если судить по экрану Ханты-Мансийского фестиваля, - это телевидение с "человеческим лицом". Оно в своей массе не старается обслужить начальство, угодливо потрафить власти, в особенности всем этим местным политическим божкам и карликовым партиям. Зато из информационных, публицистических программ регионального ТВ можно узнать об ужасающей изуродованности улиц Твери, о судьбе одинокой старушки, выброшенной из интерната для престарелых, о 12-летнем мальчишке, погибшем на операционном столе по преступной халатности врачей, о простой крестьянской семье, отправившей на чеченскую войну двоих не вернувшихся с нее сынов, о последствиях задержки отопительного сезона, о вымирающих деревнях, о крутой (в прямом смысле слова) улице Дачной в Красноярске, где год за годом люди в гололед и распутицу ломают ноги, а местные чиновники по ней не ходят... И о многом другом, насущном и важном, касающемся каждого человека, день за днем с похвальной настойчивостью твердит региональное ТВ, пока федеральные каналы под разными вывесками клонируют "Фабрики звезд".
Такая постановка вопроса может показаться кое-кому намеренно парадоксальной, но я уверен, что программы местного телевидения рассказывают о жизни страны подробнее, смелее, острее да и талантливее, чем нарциссически самовлюбленное центральное телевидение. Вопрос, строго говоря, состоит в том, как перевернуть эту пирамиду и заставить московское ТВ учиться у регионального жизненной правде и гражданской смелости, социальной ответственности и, если угодно, творческой состоятельности. Например, публицистическая передача "Такие дела" из Сургута яркой формой, ироническим изяществом, полемическим запалом, по-моему, ничуть не уступает знаменитой НТВ-шной программе "Намедни", но зато лишена даже тени того элегантно-барского цинизма, которым, сознаемся, грешило детище Леонида Парфенова.
Умная, сердечная, погружающая в стихию деревенской жизни, в мир колоритных народных характеров вологодская программа "Песни родимой сторонки" вообще не имеет сегодня аналогов на центральном ТВ. Вот бы ее на Первый канал, да в самый прайм-тайм! Но там другие "герои", отважно глотающие живых червяков на экзотическом, затерянном черт знает где острове.
А какой из московских каналов (кроме, возможно, "Культуры") может похвастаться содержательной передачей о поэзии, ее мастерах и тайнах? А вот телевизионщики из города с не самым поэтическим названием Нефтеюганск такую передачу сделали, придумав для нее неожиданную, почти детективную форму, насытив глубокими размышлениями о природе поэтического таланта, небанально прочитанными стихами Пушкина, Ахматовой, Гумилева...
Причем эти и другие замеченные и отмеченные на фестивале передачи и фильмы (по-настоящему талантливых просветительских, публицистических, информационных, детских передач были десятки) делаются не бог весть за какие большие деньги, зачастую вообще едва ли не "на коленке". Их авторам неведомы сверхгонорары московских телезвезд, они не живут в элитных особняках, не позируют фотожурналистам на ступеньках витых лестниц, ведущих с третьего этажа на четвертый...
Например, Максим Усов, автор документально-художественного фильма "ZОО", снятого им в свободное от журналистской текучки время, приехал в Ханты-Мансийск из далекого Абакана преимущественно на свои кровные: его телекомпания смогла оплатить только часть расходов. В итоге Максим жил у своих друзей, там же столовался, совершая "набеги" в гостиничный комплекс "Югорская долина", где проходил фестиваль. Надо сильно верить в важность своей работы, чтобы вот так, чуть ли не на птичьих правах, приехать на большой международный телефорум - и победить.
11-минутный документальный фильм Максима Усова ошеломляет с первых кадров. Он снят за решеткой, в колонии. Внутри нее, оказывается, есть еще одна решетка - вольеры с дикими зверями - в некотором роде зоопарк в зоопарке. В фильме начисто отсутствует дикторский текст, какой-либо авторский комментарий - только блистательно снятые сценки из жизни томящихся в неволе животных да закадровые монологи заключенных о всякой, казалось бы, ерунде, например, о теплом дождичке, что прошумел над летним городом, в центре которого и расположилась колония. Но более емкого, многозначного высказывания о свободе и неволе, о жизни и смерти, о смысле и цели человеческой жизни, о ее цене мне давно не доводилось видеть на экране. Равно как и другим членам жюри, которые с редкостным единодушием присудили этому страстному и насыщенному фильму Гран-при фестиваля. Покажут ли его еще где-нибудь, кроме Абакана и Ханты-Мансийска? Например, на одном из центральных каналов? Но там день за днем мы наблюдаем другой "зверинец" - "Последнего героя" и ту же "Фабрику звезд".