В прокат выходит документальный фильм «Анатолий Крупнов. Он был»
В ленте режиссера Дарьи Иванковой о лидере групп «Черный обелиск» и «Крупский сотоварищи» вспоминают Гарик Сукачев, Юрий Шевчук, Сергей Воронов, другие его друзья и коллеги. Выход ленты не приурочен ни к какому событию, и это, пожалуй, справедливо: Анатолия, которого нет с нами уже 22 года, до сих пор вспоминают просто так, без всякого повода. Это надо заслужить.
Крупнова не без оснований связывают с «металлической» тусовкой, ведь его «Стена» остается одним из главных российских хард-н-хеви-хитов. Но только начитанные фанаты понимали, что в героическом и, казалось бы, соответствующем хард-роковой эстетике названии «Черный обелиск» таилась изрядная доля иронии: в одноименном романе Ремарка, если помните, на черный обелиск мочится фельдфебель Кнопф...
Крупнову в этом жанре было не то чтобы тесно, просто его музыкальные интересы простирались гораздо шире. Поклонники удивлялись, а для него было совершенно естественным поехать басистом в тур с «ДДТ» или примкнуть к группе Гарика Сукачева «Неприкасаемые».
Он был прекрасным бас-гитаристом. «Когда Толя играл на бас-гитаре, больше ничего не хотелось слушать. Не нужно было ни ударных, ни гитар», — вспоминает Юрий Шевчук. Чтобы убедиться в этом, достаточно послушать на его посмертном альбоме композицию «Иди за мной (когда меня не станет)», для которой он успел записать только вокал и партию баса: несмотря на минимализм аранжировки, песня пробирает до мурашек.
В конце жизни Крупнов переформатировал «Черный обелиск» и собрал названный по его «партийной кличке» проект «Крупский сотоварищи». Они выпустили альбом «Чужие песни и несколько своих», продемонстрировавший широту интересов музыканта и кавер-версии в небанальных интерпретациях — например, Леонарда Коэна и Владимира Высоцкого. У него появились хиты «Я остаюсь» и «Дорожная» — уже в русско-народно-рок-н-ролльном стиле. Особняком стояла безысходная «Пельменная» — то ли фольклорный плач, то ли исповедь пьяного барда. В середине 90-х Крупнов превратился в музыканта, вокруг которого постоянно происходит движуха. Он снимался в кино, играл в театре в «Контрабасе» Патрика Зюскинда, фонтанировал музыкальными идеями, собирался написать книгу... И вдруг в прессе объявили о том, что Анатолий страдает зависимостью от тяжелых наркотиков и приостанавливает творческую деятельность на период лечения и реабилитации.
Крупнов, конечно, не единственный музыкант, попавший в такую ситуацию, но большинство коллег обходились без признаний и огласки. Крупский исчез с радаров, а потом громко вернулся в качестве ведущего радиопередачи «Новая жизнь. Жизнь без наркотиков», где жестко и честно рассказывал о своем опыте борьбы с зависимостью.
В феврале 1997-го Крупнов, полный творческих планов и идей, с музыкантами «Черного обелиска» записывал новые песни в студии Андрея Пастернака. Там, на пятом этаже Центрального Дома актера, он и умер от сердечного приступа. Его новая жизнь без наркотиков оказалась очень короткой — здоровье было подточено. Анатолию Крупнову был 31 год. Он не дожил месяца до своего 32-го дня рождения.
Бессмысленно фантазировать, сколько еще он успел бы сделать. Очевидно одно: такой личности по-прежнему очень не хватает нашей музыке. «Толя был гениальным музыкантом, — говорит Гарик Сукачев. — Я не видел ни одного человека, равного ему по мощи таланта. Я до сих пор говорю, что не могу найти такого, как он».
Да, с такими природа не частит.