ДЕНИС ГУЦКО: "БУКЕР" - САМАЯ БОЛЬШАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ

Церемония вручения премии "Букер - Открытая Россия-2005" в Москве оказалась, пожалуй, самой скандальной за все время существования этой награды. Оставшийся при голосовании в меньшинстве председатель конкурсного жюри Василий Аксенов отказался вручать премию победителю - молодому писателю из Ростова-на-Дону Денису Гуцко. Через несколько часов после возвращения лауреата из белокаменной в столицу Дона корреспондент "Труда" взяла у него интервью.

- Денис, вы рассчитывали получить "Букера"?
- Для участия в конкурсе меня выдвинул журнал "Дружба народов", на страницах которого я уже не раз публиковался. На победу не рассчитывал совершенно. Незадолго до букеровского финала я как раз был в Москве, и там все в один голос высказывали уверенность в том, что победит Анатолий Найман с романом "Каблуков". Я не отслеживал перипетии букериады, подробности узнаю только сейчас, из публикаций. Шорт-лист "Букера" я уже воспринял как награду. Собственно, с таким благостным настроением я и ехал на церемонию награждения.
- Как известно из прессы, за перо вы взялись лишь пять лет назад.
- Признаюсь, стать писателем собирался с детства. Вот только долго очень собирался. В борьбе за хлеб насущный работать приходилось в разных местах. В том числе охранником в банке...
- Давняя мечта детства как-то больше вяжется с геолого-географическим факультетом, который вы окончили в Ростовском университете...
- Помните, в советские времена на сданную макулатуру выдавали такие специальные талоны, по которым потом можно было приобретать книги в магазинах. Так вот как раз в десятом классе мама выкупила трехтомник Джека Лондона. Начитавшись его, я и решил, что геофак - это то, что мне нужно. Доучился там, скорее, по инерции. А вот книги всегда были моей страстью. Умудрялся читать даже во время сессий. Взахлеб читал Бунина, Набокова, Казакова. Помню, прочитав "Над пропастью во ржи" Сэлинджера, впал в недельную бессонницу. Печататься начал в одной из местных ростовских газет уже после университета. Писал милые графоманские рассказы. В один прекрасный момент все понял и стал учиться писать: подражал то одному, то другому автору. Прочитаешь страницу Бунина - пытаешься написать что-нибудь под Бунина. Назавтра прочитаешь страницу Хэмингуэя - пробуешь сработать "под него". Последний, кстати, давался проще, после пришлось вытравлять из себя его интонации, его ритмику.
- А как удалось провинциалу прорваться в толстые столичные журналы - "Знамя", "Дружба народов"?
- Повезло - мне помог фонд Филатова (СЭИП), который начал программу поддержки молодых литераторов. Начиная с 2000 года, я пять раз был участником литературных семинаров, которые, безусловно, многое мне дали. Повесть "Апсны-Абукет. Вкус войны" журнал "Знамя" взял, как говорится, с ходу.
- Это та самая повесть, что написана на основе дневника вашего отца? Как известно, ваши отношения между вами были поначалу непростыми?
- Родители развелись, когда я был совсем маленьким. Мы с матерью остались жить в Тбилиси, а отец уехал в Абхазию. Он пытался наладить со мной связь, но я не шел на сближение. И только попав в армию, на многое стал смотреть другими глазами.
Поначалу меня удивляло, для чего солдат заставляют делать массу тупой, бессмысленной работы. Потом понял, задача бесполезных действий - сломать волю, усыпить сознание, отключить разум. Словом, сделать из человека винтик в механизме армейской машины...
Спустя годы начался грузино-абхазский конфликт. Я продолжал учебу в Ростовском университете (в армию меня призывали после окончания первого курса). А мой отец не смог покинуть Абхазию. День за днем он вел дневник. Когда он прислал мне толстую клеенчатую тетрадь, я ужаснулся. СМИ в свое время сообщали о "волнениях", "небольших столкновениях", а там шла самая настоящая война. Мне стало безумно стыдно оттого, что здесь, в России, я жил спокойно и беззаботно, а там страдал мой отец и тысячи таких, как он.
- "Там, при реках Вавилона", - как и "Апсны Абукет" - тоже во многом автобиографичная вещь. Впервые напечатанная в журнале "Дружба народов", она удостоилась высоких оценок критики. Автора после выхода в свет "...Рек" назвали даже тонким социальным диагностом. Споры вызвала другая работа - как раз "Без пути-следа", номинированная на "Букера". Расскажите, как проходило награждение?
- Все было чрезвычайно торжественно. Церемония проходила, как известно, в Москве, в гостинице "Золотое кольцо". На торжественный банкет были приглашены как российские, так и зарубежные гости. Сначала дипломы вручили финалистам, а затем объявили имя победителя. На пресс-конференции я сказал всего лишь несколько слов. Затем слово взял Василий Аксенов.
- Пресса подробно цитировала его слова о том, что он не согласен с мнением жюри. Как вы себя ощущали в тот момент?
- Главное, что я испытал - это, пожалуй, чувство недоумения. Вроде бы привели для чествования, а - ругают... Ну а по большому счету я просто отключился от всех этих вспышек, криков фотокоров: "Посмотрите сюда, посмотрите туда". Вообще, конечно, действо на пресс-конференции несколько диссонировало с фраками, бабочками, музыкой Вивальди, звучавшей в зале.
- Как считаете, случившийся скандал в дальнейшем будет вам мешать, или, наоборот, сделает имя более запоминающимся?
- Я смиряюсь с тем, что стал фигурой скандала. Но быть его участником не намерен. Интриги - не моя стихия.
- Ваше отношение к Аксенову после случившегося изменится?
- Ни в коей мере. Если он напишет замечательный роман, я с удовольствием его прочту.
- Сейчас вы работаете в еженедельнике. Не считаете, что газетная суета может повредить перу писателя?
- В отделе экономики, где я работаю, требуется умение пользоваться определенным набором штампов, что нетрудно освоить.
- На что собираетесь потратить букеровские 15 000 долларов?
- На учебу сына. Хочу, чтобы он получил достойное образование. Вложу куда-нибудь, чтобы не сожрала инфляция.