- Как возникла идея снять фильм о Королеве?
- Года полтора назад мне позвонил Алексей Архипович Леонов и сказал, что близится столетие Королева. И было бы здорово сделать кино о его жизни. Он рассказал мне, как однажды Сергей Павлович пригласил их с Гагариным в гости. За бутылкой коньяка они просидели всю ночь, Королев рассказывал молодым космонавтам о своей жизни. Вот на основе этих рассказов, а также воспоминаний дочери Королева Натальи Сергеевны и был написан сценарий.
- Вообще-то жанр биографического фильма не пользуется любовью у наших режиссеров...
- Да, поскольку в оригинальном сценарии можно кого-то убрать, кого-то придумать, повернуть сюжет, как тебе вздумается. А тут уж что было - то было. Но мне повезло, потому что у Королева просто фантастическая судьба. Когда Королев думал над тем, как создать ракетный щит Родины, Буденный утверждал, что основа армии - конница. Всегда есть люди, которые идут впереди прогресса. Часто они остаются непонятыми. Вот и для Королева поиски истины обернулись годами лагерей. Его сослали на золотые рудники. Пока была открытая вода, ссыльные мыли золото. А зимой, когда вода замерзала, о них забывали и почти не кормили, и большинство умирало от голода. Трупы сваливали в кучу, их заметало снегом. По весне их просто сбрасывали в реку. Но Королев чудом выжил. Вернувшись в Москву, он надеялся добиться реабилитации. Но вместо этого оказался в шарашке. Однако чистые простыни шарашки показались ему раем по сравнению с жуткими условиями магаданских лагерей.
- Скажите, государство принимало участие в финансировании фильма?
- Инициатором и локомотивом в финансировании выступила ракетно-космическая корпорация имени Королева "Энергия". Потом мы участвовали в тендере и получили господдержку. Правда, в министерстве настаивали на том, чтобы в картине было больше позитива. Но я возразил: в нашем фильме ровно столько позитива, сколько было в жизни Сергея Павловича Королева. Кстати, в картине мы осуществили его мечту. Он очень хотел полететь на Луну. У нас ему это удается, правда, только во сне.
- Летом в рамках ММКФ был показан ваш фильм "Мастер и Маргарита", который шел к зрителю больше десяти лет. Он вызвал неоднозначную оценку критиков и кинематографистов. Как вы оцениваете свою работу с позиций сегодняшнего экрана?
- Я считаю, что был прав, когда не стал прибегать к каким-то возможностям компьютерной графики, а пошел по пути стилизации, попытавшись ориентироваться на эстетику кинематографа тех лет, о которых идет речь в романе. А самое главное, хорошие актерские работы не устаревают. То, как одним движением бровей Михаил Ульянов смог передать целую гамму чувств своего персонажа Понтия Пилата, не может не волновать зрителя и сегодня. Валентин Гафт сыграл в этом фильме одну из лучших своих ролей. Николай Бурляев считает, что Иешуа - лучшая роль в его жизни. Очень жаль, что фильм не вышел в свое время. Это, на мой взгляд, приостановило творческую карьеру Сергея Гармаша. Его тогда мало кто знал. А ведь он уже был великолепным актером. К сожалению, не сложилась толком кинокарьера у Виктора Ракова. А я уверен, что если бы его тогда увидели в роли Мастера, то приглашали бы на качественно иные роли, нежели те, которые в большинстве своем ему приходилось играть все эти годы.
- Если бы вы экранизировали роман сегодня, вы бы снимали его иначе?
- Думаю, что нет. Я же отталкивался от книги. И от своего восприятия этого текста. Я знаю, что, как только люди пытались ставить этот роман, отходя от авторского текста, возникали непреодолимые творческие препятствия. Так, постановка "Мастера" сорвалась в нескольких московских театрах, которые пробовали изымать библейские главы или добавлять что-то свое. Не состоялась кинопостановка у Элема Климова. А вот Владимир Бортко, который, напротив, аккуратно прочитал книжку, не встретил никаких препятствий на своем пути. Хотя его вариант я, скорее, мог бы назвать радиопостановкой. Потому что, как мне кажется, этот роман требует несколько большей страстности.
- Долгие годы тянется история с правами на экранизацию "Мастера". Какова ситуация на сегодняшний день? Увидит ли когда-нибудь картину широкий зритель?
- Все недоразумения с продюсерами давно улажены. Осталось решить вопрос прав с наследниками Булгакова. Я не теряю надежды на то, что и эта проблема в конце концов будет решена и зрители увидят полную четырехчасовую версию картины.
- Вы снимали кино в советское время, продолжаете делать это в новых условиях. Когда режиссеру работается легче: в условиях государственного финансирования, но тотального контроля, или же в период рыночных отношений и относительной творческой независимости?
- Режиссер практически всегда зависим. Не от чиновников, так от продюсеров. Найти деньги на кино всегда непросто. Джеймсу Кэмерону, например, для того чтобы снять "Титаник" за 300 миллионов долларов, пришлось отказаться от собственного гонорара. Всем угодить невозможно. Продюсеры дают деньги, но они предъявляют требования, иногда весьма неожиданные. Скажем, у некоторых европейских фестивалей есть определенные пристрастия к сюжетам фильмов, к героям, и продюсер старается их учитывать. Например, он знает, что для того, чтобы картина на таком-то фестивале понравилась жюри, надо, чтобы там была какая-нибудь необычная любовь. Я сам с этим столкнулся. Когда я планировал снимать кино по Чингизу Айтматову и отправить актера Владимира Стеклова в космос, продюсер мне сказал: "Вы знаете о том, что это кино планируется на Каннский фестиваль?" И предлагает мне внести определенные коррективы в сценарий. Я говорю: "Того, о чем вы просите, нет у Чингиза Айтматова!". А он: "Ну все-таки если один космонавт погладит по руке другого - ничего страшного не произойдет, но это будет пропуск в Канны".
Каждое время создает свои препятствия. Нужно просто уметь их преодолевать. Когда я делал дипломную картину "Завтра была война", нельзя было даже заикаться о сталинских репрессиях. Но мастер моего курса Сергей Аполлинариевич Герасимов сказал мне: "Хочешь снимать - снимай честно". Я снял. К моменту показа Герасимова не стало. На просмотр диплома пришли Станислав Ростоцкий, Лев Кулиджанов, Инна Макарова. И все в один голос сказали: "Это нельзя показывать. Спрячь!" Но мне хотелось, чтобы картину увидели люди. Я пришел с ней в Госкино на редакторский совет. Все выступили против. Но в конце встал главный редактор Армен Николаевич Медведев и сказал: "А я считаю, что картину можно показывать и нужно". Все обалдели, но возразить главному редактору не посмели. Конечно, если бы не он, не исключено, что картину бы просто уничтожили. Точно так же, как 10 лет назад продюсеры уничтожили бы "Мастера", если бы я посмел показать его публике вопреки их запрету - они бы ее попросту смыли...
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
ПЕРВЫЙ ПОКАЗ ЗАВЕРШИЛСЯ СКАНДАЛОМ
В среду презентация "Королева" состоялась в Калуге, в Музее истории космонавтики имени Циолковского. Место было выбрано не случайно: в организации музея активное участие принимал сам Сергей Павлович Королев вместе с Юрием Гагариным. В качестве почетного гостя был приглашен летчик-космонавт, дважды герой Советского Союза Александр Александров. Показ завершился скандалом. Александров обрушился на создателей картины с гневной речью. "Вы посмотрите, вот герои фильма что-то сделали и радуются, кричат, на руках Королева несут. Не было такого. Мы жили тихо, скромно. Когда что-то получалось, просто говорили: "Ну что, мужики, пойдемте выпьем". А так, как вы показываете, радуются американцы. У вас вообще проамериканский фильм... Кто вам деньги дал на него? Американцы?"
Александрова также возмутила сцена, где уставший и голодный Королев в лагерные годы жадно поглощает буханку хлеба, тайком принесенную ему местными жителями. "Как Королев у вас ест этот хлеб! Не могло такого быть! Это искажение фактов". Создатели фильма попытались тактично намекнуть космонавту, что увиденное им - всего лишь рекламный ролик, по которому невозможно судить ни о качестве фильма в целом, ни о его содержании. Но космонавт не унимался. А на доводы продюсеров, что Алексей Леонов лично курировал съемки картины, лишь коротко прорычал: "Да пошел он, ваш Леонов". И удалился, отмахнувшись от приглашения на показ фильма, устраиваемый специально для космонавтов. Один из продюсеров вслед ему заметил: "Конечно, он не может поверить, что и такое было. Он-то привык видеть Королева в чистой рубашке, намазывающим икру на хлеб. И другим видеть его не желает".