Владимир Юровский и Госоркестр России исполнили музыку Геннадия Гладкова
Одна из лучших отечественных музыкальных киносказок, которой в эти дни исполнилось 35 лет. Один из главных симфонических оркестров страны. Один из ведущих мировых дирижеров... Соединение всего этого в проекте «Обыкновенное чудо» Госоркестра имени Светланова и его нынешнего руководителя Владимира Юровского на сцене Концертного зала имени Чайковского обещало аншлаг даже в расслабленные каникулярные дни — и он случился. Но в какой степени удалось теперешним исполнителям чудесной сказки Евгения Шварца и волшебной музыки Геннадия Гладкова вернуть то, с чем в той же сказке стихами Юлия Кима нас призывали проститься «негромко, вполголоса, светло», ибо вернуть его «невозможно, немыслимо»?
Владимир Юровский уже несколько лет носился с идеей сыграть музыку Геннадия Гладкова, очевидно, ностальгически напоминающую ему о детстве и мудрой старой сказке про зверя, силой любви навсегда обретшего человеческий облик. Тем более что и Геннадий Игоревич с поэтом Юлием Кимом в 2000-е «нарастили» музыкальную дорожку легендарного фильма Марка Захарова новыми номерами так, что получился полнометражный мюзикл, идущий в нескольких театрах России, Белоруссии, Украины.
Меньше всего проблем было с инициатором нынешнего исполнения Владимиром Юровским. Вернее, они были, но исключительно организационного свойства: найти в сверхплотном графике одного из самых востребованных дирижеров мира необходимое окошко. Владимир Михайлович его нашел — и свою работу сделал великолепно. Звучание его оркестра, усиленного камерным хором Московской консерватории — по сравнению с давней фонограммой тогдашнего оркестра кинематографии СССР словно драгоценный бриллиант, который отмыли от многолетней пыли, и он засверкал всем изначальным волшебством красок, а скорее всего даже еще ярче: нынешний ГАСО после полутора десятилетий безвременья уверенно возвращает себе славу ведущего коллектива страны. К тому же Гладков (к сожалению, по нездоровью отсутствовавший на теперешнем исполнении) для полнометражного варианта сделал совершенно новую оркестровку — не всегда от хорошей, заметим, жизни: старую партитуру, как рассказал «Труду» Юровский, на «Мосфильме» загадочным образом потеряли...
Сложнее с наращиванием материала до двухчасового спектакля. При отдельных удачах, вроде «предсмертной» арии принцессы или ее дуэта с юношей из второго действия, все же чувствуешь перепад в яркости между гениальными мелодиями из фильма и новыми зонгами — всеми этими ариями короля, охотника, жены волшебника, которые воспринимаются как вставные номера.
Ну и главный источник сомнений — солисты. Да, Вячеслав Войнаровский (король), Павел Черных (охотник) — прекрасные оперные певцы, неплохой академический вокал продемонстрировала и Лилианна Петрусенко (принцесса) — но их «оперность» плоховато монтировалась с актерским говором, допустим, Игоря Войнаровского (юноша). Отлично пел свою партию Александр Маракулин (министр-администратор) — и все бы прекрасно, если бы в памяти не возникал образ неподражаемого Андрея Миронова. Уж не говорю об усреднено-стертом пении Игоря Балалаева, чье исполнение песни волшебника «Нелепо, смешно, безрассудно, безумно» тем более разочаровало, что рядом стоял единственный в нынешнем составе участник фильма — Леонид Серебренников, на сей раз, к сожалению, лишенный этого своего коронного номера. Кстати, дуэт хозяина гостиницы Эмиля и его давней возлюбленной, первой кавалерственной дамы Эмилии в исполнении Серебренникова и известной мюзикловой актрисы Елены Чарквиани стал самым, пожалуй, адекватным воссозданием первоисточника. Здесь и Леонид доказал, что его голос за 35 лет ничуть не утратил теплоты и серебристости, и Елена ни капли не уступила в вокале — Ларисе Долиной, в актерской игре — Екатерине Васильевой. Так и хотелось подпеть: «Вот и славно, трам-пам-пам»!
Но больше запали в сердце другие известные слова из фильма: «Не будем хитрить и судьбу заговаривать, /Ей-богу, не стоит труда. /Да-да, господа, не авось, не когда-нибудь, А больше уже никогда». Никогда больше не выйдут ни к кинокамере, ни на сцену Олег Янковский, Андрей Миронов, Евгений Леонов, Александр Абдулов... Никому не дано повторить обаяние юной Евгении Симоновой, молодых Юрия Соломина, Ирины Купченко... Разве что в романтическом облике самого Юровского иногда (по крайней мере автору этих строк) странным образом чудились отсветы не то абдуловской харизмы, не то магической тайны Янковского.
В самом Владимире Юровском иногда чудилось что-то от загадочной магии Олега Янковского и романтики Александра Абдулова. Фото Сергея Бирюкова
Вольно или невольно нынешние исполнители, можно сказать, принесли себя в жертву памяти гениального фильма. А лишний раз напомнить о том, чем он, с его изумительными актерами, с его волшебной музыкой, с его язвительными шварцевскими иносказаниями, был в то гладенькое советское время — дело благородное. И оно, вопреки только что приведенной цитате, «стоит труда». Недаром публика — в том числе строгие ценители вроде композитора Владимира Дашкевича — устроили в конце овацию, потребовавшую биса. Понятно, им стал тихий грустный финальный хор: «Ах, как это мило, очень хорошо, /Плыло и уплыло, было и прошло».