В ней, в частности, говорится: "Всякую крупную фигуру в культурном пространстве сопровождают "легенды". Золотусского сопровождают две: одна касается его нрава, другая - пера... Нравом он тяжек. Как критик лют и крут. Никогда не колеблется в глаза назвать бездарного человека бездарным, а тем более сорвать погон с "литературного генерала"... Тяжелая рука".
Тяжесть эта особенно чувствуется в заключительном разделе, не случайно названном "Злоба дня", где собраны отклики критика на различные явления литературной и общественной жизни последних семи лет. Объединяет их тревога по поводу утраты наших вековых идеалов и ценностей, слома духовной иерархии, а это "нечто более капитальное, чем смена режима" и за "что мы еще заплатим дорогую цену". В чем приметы этого слома? В пренебрежении, а то и в нападках на отечественную классику с ее традициями, в неоднократных попытках устроить "похороны литературы". В том, что сегодня наша словесность не может "сообщить что-либо миру о русской душе. Но о русской помойке и русских отхожих местах - со стопроцентной гарантией". В том, что на смену одним посредственностям пришли другие, ориентирующиеся уже на капитал. В том, как развивается роман власти и интеллигенции. "В безумии разъединения, которым охвачена сейчас Россия".
С болью сердечной пишет об этом Золотусский. Иногда кажется: он на грани отчаяния. Но, как истинный борец, преодолевает его и выходит на схватку со злом во всеоружии своего дара - дара проницательного аналитика, блестящего полемиста, способного точным словом сразить наповал. И тут уж пощады не жди - "по полной программе" достается коммунистам и "демократам", "нигилистам второй свежести" и "литературным официантам", могильщикам литературы и прочим "детям распада". Не говоря уж о заокеанских мечтателях из вашингтонской газеты, которые и сегодня видят в России воплощение мирового зла и на полном серьезе предлагают план по его искоренению: страну расчленить, а русских выселить из нее...
"В одном не могу не согласиться с авторами людоедской статьи, - замечает писатель, - уничтожали себя по преимуществу мы сами". И далее: "Нам, чтобы вылечиться, надо многое преодолеть в себе". Эти горькие, но мужественные выводы продиктованы не только логикой рассуждений автора - они обеспечены и его нелегкой судьбой (сын "врагов народа" со всем из этого вытекающим), и неуклонной твердостью жизненной позиции, и преданностью литературе, особенно в ее классических образцах.
Золотусский - один из крупнейших авторитетов (без кавычек) по творчеству Гоголя. Николаю Васильевичу посвящено немало страниц и в новой книге. Во многом по-новому автор трактует его отношения с Пушкиным, анализируя творческую полемику двух гениев. С этим рифмуется другой сюжет: Чехов и Толстой. Среди героев книги - Булгарин и Достоевский, Блок и Булгаков, Набоков и Солженицын, Владимов и Максимов, Можаев и Шукшин, Абрамов и Астафьев. Каждое имя - судьба и урок.
"Что же способно умалить силу зла и увеличить силу добра?" - спрашивает автор. И отвечает: "Слово Божье и слово литературы". Читая книгу "На лестнице у Раскольникова", яснее представляешь масштабы нашего духовного наследия. Суметь бы рачительно распорядиться им...