- Михаил, давно знаю тебя как писателя и человека, всерьез болеющего за судьбы российской периферии, живущего ее историей, культурой. Где истоки этой "болезни"?
- Чтобы ответить, нужно рассказать всю свою жизнь. От детских впечатлений жизни в Сибири, в урмане, как называли у нас тайгу, и переезда родителей на юг Омской области в степное село Азово, до того, как в 1961 году поехал в Москву поступать в Литинститут. Знаешь, что больше всего поразило в любимой столице? Отношение к провинциалу как к человеку второсортному. Но в Москве же понял, что литературу знаю не хуже москвичей. Перед экзаменами пересказывал таким же, как я, абитуриентам романы и повести Толстого, Чехова, Короленко, читал наизусть Есенина и Бунина, которых многие и не читывали. Моими "университетами" была обыкновенная районная сельская библиотека, куда в 50-е годы едва ли не каждую неделю поступали новые книги, журналы. Добром вспоминаю и свою сельскую школу. Над ней кружили радиоуправляемые модели - в школе работал авиамодельный кружок...
В глухом сибирском селе, в глухое сталинское время, слушая только "советское" радио, я, оказывается, очень неплохо "образовался" музыкально. Мои консерваторские друзья не дадут соврать, что я неплохо знаю классическую музыку. Знаю я и драматургию, тоже по радиопередачам. Знает ли ее современный столичный юноша?
- А как возникла идея журнала?
- Провинция в 60-е годы забрасывала московские редакции тысячами рукописей, выпустить написанное на месте было невозможно. Представь, в миллионном Омске не было своего издательства. Мы мечтали о журнале, в котором глубинная Россия обрела бы свой голос. И когда появилась возможность, мы создали такой журнал. Говоря "мы", я имею в виду тех, кто мне здорово помог, особенно на первых порах. Это Борис Романов, Валентин Курбатов, Александр Бологов, Лариса Морохова, Глеб Горышин и московские мои друзья-товарищи - Сергей Лыкошин, Лариса Баранова- Гонченко.
- В одном из первых номеров в начале 90-х были напечатаны фрагменты жизнеописания сына сельского дьячка Иустина Малеина в виде повести, названной "Устинушка". Рядовые читатели и профессионалы обратили внимание на ее высокие литературные достоинства, уникальный жизненный материал. (Кстати, потом повесть перепечатал журнал "Москва"). По ней можно было догадаться о масштабах духовного богатства, к которому вы прикоснулись...
- В прошлом веке у нас существовало понятие "областническая литература". Так именовалась литература "второго" ряда. Имена этих авторов не были широко известны читающей России. Это были скромные Селивановы, Саловы, Калинниковы, Колосовы, Тверские, Кармановы, Смирновы, печатавшие свои очерки, хроники, повести, словари местных говоров в губернских газетах и епархиальных журналах, но именно их с жадностью читали Толстой, Щедрин, Даль, Костомаров, Ключевский, ища у них подтверждение своим великим образам и идеям, а порой заимствуя и развивая их идеи. Да ведь и на вершинах областнической литературы появлялись такие фигуры, как Кольцов, Суриков, Дрожжин, сам Лесков, а в наше время Шолохов, Белов, произведения которых становились общенациональным и даже мировым явлением именно тогда, когда писатель был предан своему краю, своим землякам, своему родному наречию. Мы стремимся продолжать эту линию.
- Случаются ли на этом пути открытия?
- Даже чаще, чем мы могли предположить. Например, в 1996 году 70-летний плотник из деревни Летнево Тверской области Алексей Мальцев принес в редакцию свои стихи. Они привлекли эрудицией автора, высокой книжной культурой. Всю жизнь он проработал рядовым колхозником, всю жизнь писал стихи, его познания в области истории, этнографии, мифологии, русской и мировой литературы произвели впечатление даже на людей искушенных - это при семилетке-то за плечами. Домашняя библиотека Мальцева насчитывает более двух тысяч книг. В его рукописях - лирические стихи, поэмы, эпиграммы, пародии. А напечатался Алексей Федорович за свою жизнь всего раз пять-шесть в районной газете. Мы потом издали сборничек его стихов:
Над тихим омутом реки,
Над ивами прибрежными,
Кружились в танце мотыльки,
Поденки белоснежные...
И в брачном вальсе, полном нег,
Рой белоснежный кружится,
Как белый снег, как белый снег,
Когда метель завьюжится.
Вот что еще удивительно: Мальцев был не единственным поэтом в своей округе. Здесь жили еще два стихотворца, они даже общество литературное организовали, которое назвали "КонКуЛет" - по первым слогам названий своих деревень - Конищево, Кушалино, Летнево. Они переписывались по важнейшим литературным событиям и собирались на поэтические сходки. Но и это не все. В двух километрах от Кушалина жил очень интересный сказочник, безногий счетовод Иван Акулов, который еще в 60-е годы издал сборник сатирических сказок. Он оставил литературное наследство, недавно в Твери переизданы лучшие его сказки. Но не все и это. На этом крохотном пятачке земли русской обнаружилась своя местная история литературы. В селе Кушалине родился и жил тот самый Иустин Малеин, который в 1910 году написал великолепные воспоминания о своем кушалинском детстве. Подобные "культурные гнезда" щедро рассыпаны по всей нашей земле.
- На пути, которым вы следуете, есть и опасности. В авторском активе нет известных имен, а "самотеком" интересные рукописи приходят, наверное, не каждый день... И вообще не боитесь, что журнал станет изданием графоманов?
- Тема для нас больная. Мы действительно порой отдаем предпочтение рукописям "с улицы". Можно назвать десятки имен авторов, которые напечатались в "Русской провинции" впервые. Это Федор Петров, Анатолий Шароваров, Виктор Кутковой, Николай Никола, Алексей Роженков, Сергей Моряков, Александр Широков и многие другие. Среди них и уже известная поэтесса Инна Собакина, выход книги которой и затем прием в Союз писателей вызвали великий раздор между нашей редакцией и новгородскими писателями, которые не захотели ставить ее на учет в своей организации - якобы из-за ее непрофессионализма. Вопрос этот очень тонкий. Мне-то думается, процент графоманов среди профессиональных писателей гораздо выше, чем среди непрофессиональных. Только пустота там часто более умело или, если угодно, "профессионально" упакована. Впрочем, это субъективное мнение...
Мы хотим сделать из "Русской провинции" народный журнал. Проведя три литературных конкурса - поэтический, прозаический и краеведческий, убедились, что стоим на верном пути. Нам хотелось приблизить простого человека к литературе, истории, культуре, опираясь на такие славные имена, как поэт Владимир Соколов, прозаик Виктор Курочкин, краевед Николай Забелин. Чтобы подчеркнуть, во-первых, что они кровно связаны с почвой, с землей, которая им снилась в столичных и петербургских квартирах. А во-вторых... Скажем, в Твери плохо знают имя выдающегося русского поэта Владимира Соколова, мало кто помнит, что блестящий прозаик, автор повести "На войне как на войне" Виктор Курочкин родился, жил и работал в Старицком районе, что род тверского краеведа Николая Алексеевича Забелина восходит к роду замечательного историка Ивана Егоровича Забелина, основателя Исторического музея в Москве. Вообще-то, имея в современной отечественной культуре множество выдающихся имен, непозволительно повторять несколько одних и тех же, сужая тем самым наше культурное сознание. Между прочим, леворадикальные СМИ очень зорко разглядели этот наш новый порок. После смерти великого Свиридова вся эта пресса несколько дней галдела, что умер последний великий русский композитор... И все-то у нас последнее. Да кто сказал, что последний? Слава Богу, учатся музыке и побеждают на конкурсах прекрасные русские мальчики и девочки. Уверен, появятся на нашем небосклоне новые звезды и в искусстве, и в политике, и в науке, и на военном поприще. А вот итоги нашего конкурса: в поэзии появились три новых имени, три новые книжки победителей - Любови Куприной из поселка Сонково, Любови Соломоновой из Ржева и Вадима Валюкова из Читы.
- Одно из главных направлений журнала - краеведение...
- Краеведческий конкурс принес нам особую радость. Его девиз - "История семьи - история России". Прошло время, когда мы были вынуждены скрывать свою биографию, отрекаться от своих родичей. В катакомбы загонялась история многих казачьих, военных, купеческих, дворянских, священнических и даже крестьянских родов, и не здесь ли причина охлаждения современного человека к российской истории? Мы увидели желание сотен читателей восстановить историческую память, перестать делить прошлое на советский и дореволюционный периоды. Конкурс открыл новые имена, по-новому осветил нашу историю, способствовал росту национального самосознания хотя бы среди читателей журнала, помогает обрести ту самую национальную идею, которую тщетно ищут внутри Садового кольца.
Сегодня, когда патриотизм и российская государственность вновь выходят из подполья, куда их засадили очередные "кремлевские мечтатели", особую роль приобретает знание местного края, хозяйства, природы, истории и культуры. К сожалению, материалов на эту тему сегодня не так уж много, ибо дело это хлопотливое, требует времени, профессионализма, культуры, знаний. На страницах нашего журнала за девять лет опубликован богатейший материал по истории и культуре Тверского края.
Перечислю лишь некоторые из наших рубрик: "История моей семьи", "Живописная Россия", "Энциклопедия крестьянских промыслов", "Начала веры". Краеведческий опыт журнала высоко оценили Василий Белов и Александр Солженицын. Александр Исаевич, в частности, пишет: "Во многих публикациях журнала краеведческая пристальность, от которой щемит сердце читателя. В краеведении, столько десятилетий гонимом, вижу я один из плодотворнейших путей восстановления русского сознания..." И далее: "В Вашем предисловии к 1-му номеру оптимизм, что молодое литературное поколение уже показало, что выстояло. Дай Бог. Да, трогательно, как эта молодежь, защищаясь от нынешней скверны, ищет чистые пути и достойные средства художественного выражения". Могу с гордостью сказать, что журнал наш, по данным библиотек, довольно популярен в школьной и студенческой среде, его читают, используют для написания рефератов и курсовых работ.
- Сейчас выходит множество изданий откровенно развлекательного характера. "Русской провинции", наверное, трудно конкурировать с ними?
- Отвечу словами из письма священника Анатолия Дорошко из села Кромово Брянской области. "Чем мне нравится ваш журнал?.. Нравится ваша широта, интересные рассказы о современных художниках из городков и весей российских. Боже! Сколько у нас талантов! Очень хорошо, что у вас нет редакционного снобизма по отношению к новому имени" - и далее: "Ищите Россию. Пишите, создавайте ее силами вашего журнала. Не ограничивайтесь одной Тверской губернией в поисках материала. Буду с вами!" Вряд ли такой читатель польстится на наших конкурентов.
- Как финансируется журнал?
- Это тоже долгий рассказ, ибо за десять лет были периоды относительного благополучия, когда тираж журнала достигал 10 тысяч экземпляров и весь распродавался, но бывали времена полного отчаяния и сквозной нищеты. До 1998 года мы платили авторам гонорар, чего не делали в то время и многие столичные журналы. А в этом году мы не смогли найти средств на включение журнала в подписной каталог на второе полугодие и выбыли из общероссийской подписки...
- Вы упомянули о письме Солженицына. Как возникли и развивались отношения с ним и его Фондом?
- С Фондом и самим Александром Исаевичем редакцию познакомили добрые люди. Михаил Михайлович Рощин, будучи читателем журнала, подарил ему несколько номеров на погляд. Журнал ему поглянулся, и когда Александр Исаевич оказался в 1996 году в Твери, он сам нашел меня, пригласил на встречу. Знаете, что поразило более всего? Солженицын достал из кармана записную книжку, раскрыл ее и сделал краткий анализ прочитанного в "Русской провинции", что ему в ней понравилось, что нет. Потом были письма, пусть короткие, но в каждом обязательно две-три строчки об удачном материале, новом интересном имени. Узнав о наших финансовых трудностях, Александр Исаевич и здесь не остался в стороне, помог. С помощью его Фонда мы издаем книжную серию "Поэты русской провинции". За четыре года издано 12 сборников.
- Известно, что в глубинке жизнь, в том числе и культурная, иная, нежели в столицах. В чем их отличие? Как их преодолеть?
- Надо почаще обращать взгляд из столицы на провинцию. Посмотрите наше несчастное телевидение. Кажется, будто никакой провинции, никакой России и не существует. Мы поделом браним коммунистов за то, что культура при социализме финансировалась по остаточному принципу. Да ведь все осталось на своих местах - и сегодня новости культуры, как и во времена оные, регулярно выдают напоследок. А отличаемся от столиц мы тем, что у нас меньше "скандалов" и "криминалов", что верим в будущее России.
- Можно ли назвать "Русскую провинцию" "провинциальным" журналом?
- А что в этом обидного? Сегодня вокруг журнала объединилась группа талантливых, пишущих тверских писателей (ибо сейчас много и не пишущих), которые организовали в рамках СП России творческую мастерскую. Вместе с редакцией газеты "Тверская жизнь" ежемесячно выпускаем три приложения - литературное, краеведческое и военно-патриотическую газету. Среди тверских предпринимателей находим средства на книжную программу. Нас можно и нужно называть провинциальным журналом. Мы носим это имя с достоинством.