Плантации, где хозяйничают корейцы, - сразу за станицей Кулешовка. Вся сельская братия обитает в убогих сараях, по-местному балаганах, спрятавшихся в посадках акаций. Захожу в первый попавшийся.
- На работу возьмете? - спрашиваю у женщины с испитым лицом.
- Можно. А ты сам откуда?
Объясняю, что из Москвы, что, мол, нелады в семье... Первое удивляет, последнее более понятно. Обратился я, оказывается, к кому надо. Люба Казиева в балагане уже четвертый год и теперь за старшего. Она следит за работой в поле, готовит на всю бригаду. "Приписаны" к балагану четверо. Сама Люба, Нурик, или Нурислан, из Узбекистана, весь разукрашенный наколками Юрий, перебравшийся в эти края из Донецкой области. Мужики худющие, жилистые, лет под тридцать каждому. И еще некая, как и все остальные, бомжеватого вида Ира.
- Рядом девчонки есть, - кокетливо намекает она.
- Работа у нас с 7 утра и до 5 вечера, - по-деловому перебивает балаганных коллег Люба. - Оплата - 50 рублей за смену. Будешь получать раз в пять дней. Еды - от пуза.
Ох, лукавила хозяйка - и про еду, и про график...
Примерно так же, как позже выяснил, платят и в других балаганах Азовского района. Минимум тридцатка, как, например, в деревне Высочана, максимум 80 - так говорят, дают корейцы, скажем, в Павловке. "Выходные у нас в дождь и на Пасху", - уточняет Люба.
Остается дождаться хозяина. Главный здесь - Яков Ким. Кстати, в свое время он окончил МИИТ в столице.
- ...Зачем тебе это надо? - Пожилой кореец смотрит на меня недоверчиво. На бомжа я не похож, на искателя приключений тоже. - Давай сюда паспорт...
Хозяин внимательно изучает мой основной документ и убирает в карман.
- Потом получишь, а то еще чего-нибудь украдешь...
С этим я категорически не соглашаюсь, и он нехотя возвращает паспорт.
Теперь мой дом - балаган. Каркас из досок, крыша - рубероид и полиэтилен. Пол земляной, прикрытый кусками линолеума. Слева и справа от фанерной двери две небольшие комнатушки с топчанами и грязным тряпьем. Есть еще отсек с рукомойником. Вода сливается прямо на пол. И здесь же, через стеночку - кухня. Люба готовит на газовой плите. Кругом полочки с посудой, картинки голых девах, которые наклеивает Нурик... Туалет на улице - четыре столбика, обернутые рубероидом. Пора привыкать к новой жизни.
В ряд с нашим - еще с пяток балаганов. В них живут другие бригады и сами корейцы семьями - к ним заходить прочим не велено. В отдельном синем вагончике с решетками на окнах и при охране обитает с женой самый главный здешний землевладелец, двоюродный брат нашего хозяина - Роберт Ким. "Бугор" раскатывает на импортном джипе. Говорят, у него квартира и прописка в Ростове. Главный Ким свои поля (я насчитал более 10) сдает в аренду соплеменникам. Одно из них размером в два гектара присмотрел наш хозяин. Стоимость аренды - 20 тысяч рублей за гектар. Вот это поле теперь и я должен обихаживать.
...Подъем сразу после шести. Будит сам хозяин. Завтрак скоротечен. На грязном столе чай и какое-то мрачного вида овощное месиво. Заставляю себя проглотить кусок хлеба. Пить из грязных заляпанных стаканов не очень хочется. Словоохотливая и такая доброжелательная еще вчера Люба зло поторапливает - пора начинать работать.
Первый день - сбор помидоров. У хозяина 4 "клетки томатов", остальное "синенькие", то бишь баклажаны. Самое трудное, поясняет Нурик, - уборка и погрузка в сетках лука. Помидоры вроде полегче.
Вместе с нашей балаганной бригадой на поле вышли еще человек десять добровольцев, которые прибыли на заре электричкой из безработного Азова.
- Скажите своим, чтобы моложе 15 лет ко мне не приезжали, - встречает приезжих Ким.
Дело не в любви к малолеткам, а в системе оплаты труда таких рабочих. Каждый в конце смены из рук корейца получает по 130 рублей. И Ким хочет, чтобы наемники эти деньги отработали сполна.
- Ты, значит, новенький, - обращается ко мне Сергей, сухонький мужичок, приехавший из Азова, и качает головой. - Мой родственник Валентин вкалывал в одном балагане полгода с лишним, а получил от корейцев за все три тысячи рублей... А ведь он местный. С приезжими, - шепчет мой собеседник, - вообще не церемонятся...
Сорт помидоров "Рио гранде". Задача самая простая: надо собирать в ведра бурые, недозрелые плоды и относить в общий бурт на краю поля. Всякая охота что-то делать напрочь уходит примерно после 30-го ведра. Пальцы, натертые железной ручкой, начинают саднить, в глазах - навязчивые красные точки. Помидорные разросшиеся кусты пока разгребешь, да так чтобы не повредить "шею" томату, пока нарвешь плодов - настоишься на корточках. Пытаюсь работать и сидя, и на коленях - еще хуже. Жара, спину ломит, ноги подкашиваются. Хоть бы одна тучка на небе... Вдоль поля постоянно ходит хозяин - поторапливает, делает замечания:
- Плохо помидоры оборвал... Пройдись еще... Самые зеленые не трогать...
Никто даже не пытается увильнуть от дела. Хозяин может срезать оплату, а то и вовсе денег не дать. Время от времени на "Жигулях" с прицепом приезжает сын хозяина Игорь. Отвозит с поля ящики с помидорами. Погрузка тары - моя обязанность. Каждый час Люба объявляет десятиминутный перерыв. Падаешь возле грядки и тупо смотришь в синее небо.
В 13.00 - обед. И мы, балаганные, идем домой. Люба уже поставила на стол тарелки с одноразовой вермишелью "аником" - по два рубля пакетик. Явно просроченный продукт попахивает помойкой. Бывалый Нурик посыпает "отравленный" бульон луком, крепко перчит и заливает, чтобы отбить аромат, столовым уксусом. И заедает зеленым перцем. Вновь соображаю, что кусок хлеба надежнее.
- А собачье мясо есть приходилось? - задаю неудобный, как мне кажется, вопрос.
- Да сколько хочешь, - Юрий даже заулыбался от воспоминаний. - По три собаки за неделю съедали. Только лучше не жарить, а варить.
- Летом собачатина воняет, - объясняет несмышленому приезжему Нурик, - а зимой - ничего...
Милиция, налоговые и прочие инспекции и проверяющие, как я понял, на здешних полях не появляются - никто о них даже не вспоминал. Кого тогда опасаться? Работодатель, по сути, всевластен, да и подбирает соответствующий контингент - опустившихся, спившихся, тех, кто не пойдет никуда жаловаться. С такими можно обращаться и манипулировать как угодно. При этом предпочтение отдается не местным, скажем так, алкоголикам, а приезжим. С ними риска нарваться на скандал куда меньше. Практика найма такая. Ранней весной корейцы отправляются, скажем, в соседнюю Украину, где вербуют, а затем правдами и неправдами привозят не в меру доверчивых бедняков, да и просто бомжей. Квалификация не требуется - прополка, полив, окучивание... С этим справится любой. Наем корейцами трудовых нелегалов из других республик, в том числе из Узбекистана, Азербайджана и даже Китая, которые не имеют на пребывание в России разрешительных документов, - устоявшаяся практика. Областная милиция, как рассказывал мне заместитель начальника управления по делам миграции Дмитрий Тимощенко, знает об этом не понаслышке: только с начала года было выдворено более 200 человек.
А дабы добровольцы не вздумали роптать и не дали деру, хозяева отбирают у согласных на все наемников документы. Нынешним летом в Багаевском районе милиционеры обнаружили 16 узбеков и азербайджанцев, работавших на фермера-корейца. На вопрос: "Где паспорта?" - они ответили: "У хозяина". Но это все капля в море правонарушений.
Разумеется, корейцы обещают платить, хорошо кормить. На деле все зачастую происходит по-другому.
- Хозяин начинает намеренно придираться, - рассказывает бывалая Люба. - Плохо работал, больше проел, пропил и прокурил. Дадут в конце сезона деньги на проезд - и то хорошо...
...Ко второй смене до поля еле добрался. Но тут выяснилось, что к Киму приехали перекупщики с Белгородчины, где из-за дождливого лета случился томатный недород. Надо работать еще быстрее, потому как помидорные купцы хорошо по местным меркам платят - по 8 "рэ" за килограмм. После 70-го ведра я сбился со счета. Ящики - ведра - ящики... Взвешивание, загрузка в кузов, взвешивание... Пришлось перетаскать более трех тонн томатов, будь они неладны. Когда начало темнеть, хозяин отпустил в балаган. До чего же уютным показался он мне...
...Любопытство у балаганных, как я быстро понял, совсем не приветствуется. У каждого своя жизнь, свое не самое светлое прошлое, и туда лучше не лезть. Даже на самые невинные вопросы та же Ира то и дело огрызается:
- Чего тормозишь?
Уже потом, слегка привыкнув ко мне, Ира рассказала про свои проблемы.
- У меня в азовской квартире 400 рублей долга за электричество. Могли отключить. Тогда бы штраф пришлось платить - еще 400 "рэ".
С деньгами помог Яков, но забрал при этом паспорт Иры, пока та не отработает долг. И осталась женщина без денег и документов. Одна опора - балаган, где можно поесть и напиться.
Разговорный балаганный язык - исключительно матерный.
Самый популярный продукт - курево. В некоторых балаганах дабы привлечь рабочую силу, корейцы даже выдают по пачке вонючей "Примы" на брата. Самый ходовой напиток - не чай, а водка. Точнее, самогонка - сэм или чамбур по-местному.
Юрик меня просвещает:
- В Кулешовке бутылку чамбура дают за двадцатку. Можно и за восемнадцать. Но это гадость, не бери...
Еще каждый день хозяин выдает по 200-250 граммов спирта. Попойки поощряются. Тупые, ничего не соображающие бойцы трудового фронта - надежные, молчаливые. После смены, вечером на кухне обязательно начинается пьянка. Ира, Люба и, конечно, мальчики - Юрик и Нурик. Иногда приходит "муж" Любы Андрей, бывший, как он представился, шахтер из Донбасса. Пьют до обязательной бессвязной ругани, бесчувствия. Дружный долгий надсадный кашель вечером и то же утром. У меня после 13 часов работы сил хватает только на то, чтобы забраться на грязный топчан и невольно "участвовать" в ночных пирах, находясь за тонкой фанерной перегородкой. Одно спасибо - на топчан кроме меня хозяйка никого не устраивает. Имею я как бы отдельную комнату, завешанную со стороны коридора тряпками: люкс. Одежду я, на всякий случай, не снимаю.
Сон не идет, хотя устал страшно. Особенно начинаешь тревожиться, когда Нурик в практически бессознательном состоянии принимается искать керосиновую лампу, чтобы чего-то там подсветить. Слава Богу не обнаружил. Ищет он свою "волшебную" лампу каждый вечер...
На второй день моего участия в корейской страде хозяин бросил балаганных на "синенькие". Азовским досталась работа по извлечению пленок с грядок. Мне же поручено оттаскивать мешки килограммов под тридцать с баклажанами с поля к дороге. Хорошо, что не надо стоять на корточках. Но взвалить ношу на плечи непросто... Урожай, на мою балаганную беду, явно удался, мешки не кончаются. Первый десяток, второй, третий. Ловлю себя на том, что все время спрашиваю у соседей: "Сколько еще до перерыва?"... Мешки режут руки. Нурик догадался о моих проблемах и принес перчатки... Спасибо тебе, брат по добровольной каторге, никогда не забуду этой маленькой услуги. Рабы должны помогать друг другу, иначе им не выжить. Обед был такой же, как вчера, ужин - тоже... Кончили мы смену уже в сумерках. Руки, ноги - чужие, но способные еще кое-как шевелиться... Попойка, топчан, комары, подъем...
- Люба, - спрашиваю утром бригадиршу, - сколько надо, чтобы привыкнуть к такой работе?
- Дня три, - и внимательно всматривается в мое лицо. -Пойми, тебе повезло. Те балаганные, что работают возле поселка Комбинат или за Кулешовкой, могут вообще никаких денег не получить. Но наш "папочка" платит и паспорта отдает. И не бьют здесь, как в других местах, не издеваются, каждую минуту не дергают. Почему? Объясню. Роберт Ким здесь собственник земли, а в других местах ее только арендуют. Ему пожалуешься - он сразу порядок наведет.
- Чего вы расселись, - прервал нашу доверительную беседу хозяин, - быстрей на поле!
Начинался новый день моей трудовой балаганной вахты...
Бежал я с плантаций тайком, не получив денег, но счастливый от того, что наконец-то свободен, что кончилась эта каторжная "командировка".
КОМПЕТЕНТНОЕ МНЕНИЕ
Георгий КУНАДЗЕ, заместитель управляющего делами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, бывший посол в Республике Корея:
- Конечно, все, о чем идет речь в публикации, есть прямое нарушение Трудового кодекса (практически всех его статей) и Уголовного кодекса. По закону нельзя отбирать у граждан паспорта под залог или как-то иначе. Нельзя нанимать людей, не оформляя трудового договора в письменной форме. В нем должны быть четко оговорены и продолжительность рабочей недели, дня, и размер оплаты. И никакого принуждения, уж тем более издевательства и избиений. Сам работодатель должен зарегистрироваться как юридическое лицо, указать, сколько людей у него работает, какая прибыль, чтобы платить налоги.
Почему вообще можно нанимать на работу, не оформляя отношения документально? Это вопрос к государству, местным органам власти, правоохранительным органам, которые закрывают глаза на подобного рода практику, попустительствуют ей.
Ситуация, когда граждане не могут найти работу по специальности, ищут любую, чтобы прокормить себя и семью, как бы приглашает не слишком честных работодателей воспользоваться ею. Понятно, что те, кто соглашаются на рабские условия труда и оплаты, люди обездоленные, отчаявшиеся. Но и они имеют право на защиту.
Только не стоит сводить эти проблемы к корейцам, решать их, исходя из национальных признаков. Такой ситуацией может воспользоваться абсолютно кто угодно, хоть выходец с Гаити. Разумеется, было бы проще решать проблему, конкретизируя ее. Должна быть персональная жалоба, обращение...