ЮРИЙ ЛУЖКОВ: "Я ЖИВУ КАК БЫ ВТОРОЙ РАЗ"

Главная Жизнь 01:01 09 Ноября 2001 207

В издательстве "ОЛМА-ПРЕСС" выходит книга Михаила ЩЕРБАЧЕНКО "Законы Лужкова". Казалось бы, о московском мэре, который давно на виду, написано предостаточно, и тем не менее новая книга содержит немало историй, скрытых от любопытных глаз, зато окруженных с

Напечатать

- Начиная с середины 90-х мне без конца задавали вопрос, хочу ли я, готовлюсь ли в президенты. Объясняя, почему не хочу, я старался, чтобы мне поверили. Теперь безразлично, верят или нет, но я по-прежнему говорю: нет, не собирался. А доказывать ничего не буду, все аргументы "против" уже привел. Или почти все.
- Почти? Поройтесь в остатках, Юрий Михайлович, а я пока напомню, что вы отвечали журналистам: "Я еще не все сделал в Москве", "Надо спросить москвичей, согласны ли они отпустить Лужкова", "Чем я вам не нравлюсь в мэрах?". Вот удачный, на мой взгляд, ответ: "Разве ТАМ хорошо?"
- Ну, это все ответы для прессы. А вот у меня в памяти остался разговор с Черномырдиным. Мы общались не то что простецки, но в общем-то без затей и хитростей. Ч.В.С. ревностно следил за моими планами и однажды напрямик спросил о том же, о чем спрашивали все кому не лень. О президентских планах. И я ему стал объяснять: "Ты можешь просто так пойти в театр? Просто так съездить за границу? Одеться в джинсу и зайти в магазин? Выйти на сцену и устроить капустник? Нет. Тебе, премьеру, надо согласовать, посоветоваться. А я все это могу. Это моя свобода, она мне абсолютно необходима, и я ею очень дорожу".
Хочешь - верь, хочешь - нет, но я на самом деле не хотел быть президентом. Еще году в 95-м, когда рейтинг Ельцина стремительно катился вниз, жена спросила меня: "Ну что, собираешься?" - "Нет". Она облегченно вздохнула: "Даже не представляешь, какой камень ты у меня снял с души".
- Не знаю, известно вам это или нет, но было устойчивое мнение, что именно жена, Елена Николаевна Батурина, убеждает вас вступить в борьбу за президентство. Ваша супруга, как говорят, - человек азартный и честолюбивый, а роль первой леди разве не притягательна?
- Лена вполне довольна ролью первой леди Москвы. И она точно так же, как я, дорожит свободой. Вообще у нас много общих принципов, совпадающих взглядов на жизнь, на устройство семьи. Мы вместе десять лет, и я уверен, что наш брак - не случайность.
- Известно, что вы укрываете свою личную жизнь от сторонних взглядов. И все же - расскажите, как возникли ваши отношения с супругой.
- А никаких особых отношений не было.
- Но роман-то был?
- Какая женитьба без романа. Но очень специфический роман, я бы сказал.
Лена тогда работала в Институте развития Москвы, в группе, которую придали исполкому Моссовета, чтобы отрабатывать проблемы кооперативного движения и индивидуальной трудовой деятельности. А мне, в ту пору зампреду исполкома, как раз дали поручение заняться этой темой. От нее отказывались все, бежали как от опасного участка. У нас вообще в Моссовете работа делилась на опасную и безопасную. Скажем, плодоовощной комплекс - этот участок считался не просто рискованным, а гибельным, там руководители дольше, чем полгода, не засиживались. Кооперативы по степени опасности приближались к базам. Это было совершенно новое явление, которое вызвало неоднозначную реакцию в обществе. И к тем, кто курировал "индивидуалов", тоже относились сложно. Слишком шустро этим занимаешься - значит, имеешь свой интерес...
- Юрий Михайлович, побойтесь Бога, это что - история любви?
- Ладно. Итак, в приданной мне группе работали шесть человек, Елена Батурина была среди них. Поскольку прежние обязанности зампреда мне не сократили, мы начинали прием кооператоров после десяти вечера, и часто это дело затягивалось до двух-трех ночи. Работа была интересная, но на износ.
Конечно, по ходу дела я увидел потенциал сотрудников. Должен сказать, Лена выделялась. Точным знанием документов, сообразительностью, нестандартным мышлением. Но, кроме чисто служебных, никаких отношений у нас не было.
Я кооперативами перестал заниматься в середине 88-го года, когда на меня навесили еще и продовольственный комплекс. Уже была создана первая тысяча кооперативов, они набирали силу. И наверху решили передать вопрос другому зампреду исполкома, поставив ему задачу угробить движение.
У Лены с новым начальником с ходу случился конфликт. Она попробовала предложить свою идею и в ответ услышала: "Ваше дело - молчать и подчиняться". (Маленький штрих: этот человек и сейчас занимает в структуре правительства Москвы ответственный пост. - М.Щ.) Лена тут же уволилась, наши контакты, и прежде-то не очень частые, стали вообще эпизодическими. В том же году у меня умерла жена.
А позднее, когда я уже стал исполняющим обязанности председателя исполкома, решил снова начать раскрутку кооперативного направления. Пригласил сотрудничать нескольких человек из той группы. И, разумеется, Лену. Вот тогда и произошло сближение, которое закончилось нашей свадьбой.
- Предсвадебный период длился полгода, год?
- Пожалуй, полгода. Но роман нельзя назвать скоротечным, мы ведь неплохо знали друг друга.
- Сплетен вокруг ходило много?
- Наверное. Только мне на это было наплевать.
- Так-таки наплевать?
- Абсолютно.
- Насчет личной жизни вас чужое мнение не волнует?
- Нет. Я привык поступать вне зависимости от того, как на это посмотрят. И ошибки предпочитаю делать не чужие, а свои собственные. Совершая тот или иной поступок, я беру в расчет, насколько он порядочен, а не то, что скажет молва.
Что же касается разговоров о жене, они меня не интересуют. Лена, мне кажется, ведет себя правильно, не лезет "в кадр", хотя нередко попадает под острое перо. Она не стремится получить паблисити. И тем отличается от многих жен высокопоставленных чиновников, которые, например, вдруг начинают заниматься благотворительностью. Как только повысили мужа, тут же супруга обнаруживает в себе чувство сострадания к детям или тягу к меценатству. Лена уже давно финансирует детский дом. Но делает это без шума и показухи.
- Говорят, ваш старший сын, Михаил, не принял ваш новый брак.
- Сначала да. Но он уже был самостоятельным человеком, жил отдельно. Отношения наши, конечно, не порвались, хотя контакты стали нечастыми. В этой истории Лена вела себя сдержанно, достойно. Сейчас, по прошествии десяти лет, отношения у них с Михаилом ровные.
А вот младший сын, Александр, наоборот, очень подружился с Леной. Он в отличие от старшего жил в нашей семье, и поэтому для меня было особенно важно, как они примут друг друга. Сейчас у него двое детей, моих внучат. Они часто у нас гостят, играют с нашими детьми.
- За десять лет брака отношения доходили когда-нибудь до грани развода?
- Нет, такого не было, но напряженки, конечно, возникали. И маленькие, и не очень. Как в любой семье. Но я повторяю: у нас хорошая семья, крепкая. Несмотря на разницу в возрасте. Я ведь женился, когда соотношение наших возрастов было два к одному. Это даже не академическое соотношение. Знаешь академическое соотношение?
- Нет.
- Эх ты. Академическое соотношение, которое работает на протяжении всей жизни, таково: возраст мужчины нужно разделить на два и прибавить семь - это и будет идеальный для него возраст женщины.
- Как золотое сечение в архитектуре?
- Да, жизненное золотое сечение. Если мужчине 20 лет, то нужно разделить на два и прибавить семь - его спутница может быть семнадцатилетней. Если тебе 80, то вполне приемлемо 47. И эти соотношения очень и очень рациональны. Сейчас Лене 38, а мне 65. Когда мне будет 70, у нас будет как раз академическое соотношение. Хотя когда речь идет о соединении сердец, все эти вычисления совершенно ни к чему.
- Юрий Михайлович, вы после смерти жены какое-то время жили один...
- Три года.
- Ваше восприятие холостой жизни? Подходит она вам, не подходит?
- Я больше, конечно, семейный человек. Хотя после смерти первой жены уже начал привыкать к холостяцкой жизни. Она не была такой уж одинокой - младший сын жил со мной, мама сразу же взяла на себя все заботы по хозяйству. И вроде притерпелся я к этой жизни... вдовца. Нехорошее слово.
Нет, в качестве мужа я себя чувствую значительно лучше.
- Давайте вспомним один эпизод. Лето 99-го. Незадолго до выборов Владимирская ФСБ устроила проверку фирмы, принадлежащей вашей супруге. Вы тогда чуть ли не с кулаками кинулись на защиту жены. Пресса сочла, что как муж вы достойны похвалы. А вот как публичный политик - прокололись. Не хватило выдержки. Ну подумаешь, поинтересовалась ФСБ...
- Не просто поинтересовалась. Это было куда больше, чем интерес. И вообще, когда мы перестаем остро реагировать на несправедливость, - теряем мужское достоинство. Если бы подобные действия были предприняты в отношении любого другого человека, моя реакция была бы точно такой же. Я агрессивно реагировал, когда Святослава Федорова хотели отлучить от клиники Святослава Федорова. Я агрессивно защищал Скуратова от произвола власти...
- ...А ради Кобзона, говорят, даже к Ельцину ходили.
- Дело было в 1996 году. Ельцин пригласил меня, как только объявили результаты второго тура президентских выборов. Пригласил, заметь, первым среди членов "группы поддержки". Тогда выборы президента страны и мэра Москвы проходили одновременно, но я свою избирательную кампанию не вел, а ездил по стране и агитировал за Ельцина. И вот сразу после победы он мне говорит: "Юрий Михайлович, назовите любую вашу просьбу, и я ее выполню. Любую". "Борис Николаевич, - говорю я в ответ, - смените гнев на милость в отношении Кобзона. Он не ваш сторонник, но он вел себя честно".
- Ничего себе просьбочка. Представляю, что подумал Ельцин: "Я этого Лужкова собираюсь милостями осыпать, а он мне своего Кобзона подсовывает. Не хочет быть мне обязанным?" Или еще версия: "Видно, заелся этот мэр, раз ничего ему не нужно от новоизбранного президента". И самый плохой для вас вариант: "Я бы так не смог".
- Все логично, но только у меня своя логика. Иосиф Кобзон - это личность совершенно самостоятельная в своих оценках, в свой оценке Ельцина в том числе. Но "доставать" за это человека, унижать, лишать сцены - это было недостойно. Правда, от моей просьбы президента перекосило. Ельцин тоже ведь личность. Он мне сказал: "Я не ожидал услышать от вас такое желание. Но я сделаю все, чтобы оно было выполнено". И действительно, перестали доставать. Хотя в крупных официальных концертах Кобзона все равно не было.
- Федоров, Скуратов, Кобзон... Что же, ваша жена просто человек в этом ряду?
- Конечно, я не могу так сказать. Но в случае с Владимирской ФСБ я был абсолютно уверен, что это провокация. И мне не нужно было прояснять какие-то моральные аспекты, как в случае со Скуратовым. Я точно знал, что защищаю невинного человека. И в конце концов это подтвердилось. Мы получили, вернее, Лена получила официальные извинения Генерального прокурора.
- В вашей первой семье было трое мужчин, считая сыновей, и женщина. Во второй - три женщины, считая дочек, и мужчина.
- Двое мужчин: я и пес.
- Чем отличаются ваши ощущения в двух семьях?
- Это две разные жизни.
- Несравнимые?
- Сравнимые лишь в том смысле, что и там, и здесь надо воспитывать детей. Но это две разные жизни. Я как бы живу второй раз. Хотя и первая моя семья была хорошая. Но совсем другая. Внешние условия другие. Вторую жизнь я не могу изолировать от своей нынешней работы. Прежде я тоже был быстро востребован, быстро стал руководителем, потом руководителем крупной фирмы. Мы всегда жили очень скромно, бесхитростно, но нам хватало. Жена работала, я работал, получал зарплату генерального директора, по сегодняшним меркам, впрочем, куда как скромную. У нас был свой садовый участок, шесть соток; уже будучи директором, я купил горбатого "Запорожца", потом 13-ю модель "Жигулей", самую дешевую... Но ощущения были совсем другие. Не лучше, не хуже, просто - другие. Сейчас, конечно, обеспеченность иная, мы не бедные люди. Но дело не только и не столько в этом. Жизненные запросы остались такими же простыми. И это мне нравится.
- Может быть, вам именно потому нравится простота, что есть совсем другие возможности?
- Может быть. Раньше я мог себе позволить простые запросы исключительно потому, что не мог позволить ничего другого. А сейчас это можно объяснить привычкой, выработанной в те годы...
И вот что еще тебе скажу: я очень дорожу своей работой, она дает мне возможность реализоваться. Но в принципе остаться без должности не боюсь. Я не впаду в депрессию, не запью, я буду жить интересно и наполненно. У меня есть свой мир - семья. Я создавал этот мир долго и старательно, гораздо дольше, чем Господь Бог - землю. Понимаю, что многие люди, окружающие меня сегодня и искательно заглядывающие в глаза, мигом исчезнут, растворятся, я им буду не нужен, они пойдут обхаживать моего преемника. Сожалеть не стану. Мне даже любопытно будет посмотреть, кто как себя поведет из моего теперешнего круга. Но я не буду одинок.

Напечатать

Жизнь 00:04 / 19 Апреля 2024 7668

Итак, она звалась «копейкой»…

В этот день в 1970 году с конвейера сошел первый ВАЗ-2101

Артем Скворцов

Труд

19 апреля 1970 года со сборочного конвейера Волжского автозавода сошел первый автомобиль ВАЗ-2101, прозванный в нашей стране «копейкой». Советскому человеку эта машина, прототипом которой являлся итальянский «Фиат-124»,...